Замок Крови - стр. 4
Я пронзил колом сердца каждого. Их души обрели покой. Однако, тот за кем я пришел не вылезет из норы до наступления темноты. Вернусь сюда после захода солнца. И убью это отродье.
Я провел в медитации весь день. Вплоть до наступления ночи. Когда раскрыл глаза город напротив уже сиял огнями и неоном. Госпиталь и остров закутались в одеяле темноты, с притаившейся смертью.
Я встал с колен и вернулся на заброшку. Эх, вот бы сейчас выпить эликсир и обострить свои способности… однако тот был единственным на данный момент экземпляром после наших с профессором исследований. И я употребил его в метро.
Переступив порог, если так можно выразиться, когда-то центрального зала заброшки, там, где мной были обнаружены другие обращенные бомжи, я услышал приглушенное рыдание и всхлипывание.
– О, нет! – простонал мужской голос.
Мои острые глаза увидели склонившуюся над кучкой несостоявшихся вампиров мужскую фигуру. Он сидел на коленях, опустив голову и рыдал. Я остановился на месте, затаив дыхание. Моя рука потянулась за колом. Рыдавший замолчал и медленно выпрямился, затем развернулся.
С прической как у Росомахи, безумно вытаращенными, светящимися красным огнем глазами и ухмылкой, демонстрирующей ряд клыков, упырь, когда-то бывший патологоанатомом, стоял напротив меня на расстоянии десяти шагов. Его больничный халат из белого стал грязно-серым почти черным. Поверх грязи в его одеяния впечаталась кровь, которая брызгала, когда он истязал жертв. Торчащие в стороны волосы, делали его облик еще более безумным.
– Ты… – прошипел он, тыча в мою сторону указательным пальцем с длинным черным когтем, – убил моих братьев… за это я выпью твою кровь.
– Неужели? – усмехнулся я, широко расставив ноги. Осиновый кол уже был наготове. – Их души нуждались в освобождении. Твоя тоже скоро обретет покой.
С этими словами я опустил руку с бичем детей ночи.
– Хахахах! Сначала я сдеру с тебя кожу, а затем сожру все твое мясо, шутник!
Упырь рванул в мою сторону, выпустив когти. Теперь он точно выглядел, как Росомаха! Успешно увернувшись от нескольких несущих смерть взмахов, я вломил ему серебряными шипами костяшек по роже. Его черные губы лопнули, как спелая смородина. Я взбил ему желудок, сокрушил челюсть апперкотом, выбив пару клыков. В результате, вурдалак распластался у моих ног.
Следующий ход за осиновым колом. С ним в руке я упал на распростершегося врага! Но недооценил его! Сначала он выставил блок и острие остановилось на полпути до цели. Затем на мгновение, высвободив одну руку от защиты, вурдалак вонзил мне когти в бок. Вспышка боли ослепила меня, и я дал слабину. Упырь скинул меня с себя и начал подниматься, пока я корчился лежа.
Сейчас не время распускать нюни и отвлекаться на ранение! Сцепив зубы, я вскочил на ноги и завалил кровососа мощным ударом кулака. Накрывая его своей тенью, я нанес решающий удар. Кол пронзил нежить в самое сердце. Я надавил всем телом и вогнал его глубже.
– Гори в аду. – прошептал я и свалился рядом с ним.
Упырь с торчавшим из груди колом затих. Я лежал на холодном каменном полу, сквозь который росла трава, смотря на звездное небо, наслаждаясь минутой покоя и тишины.
С трудом я добрался до дома. Рана оказалась глубокой и не затягивалась. Мне пришлось позвонить профессору и вызвать его для помощи.