Замок Дор. Прощай, молодость (сборник) - стр. 62

Доктор Карфэкс вздохнул. Размышления в саду с подзорной трубой откладывались на неопределенное время. Он привык к исповедям, а эта, судя по всему, обещала затянуться до бесконечности.

– В таком случае садитесь, – доктор придвинул гостю кресло, – и, если вам хочется закурить, прошу вас, не стесняйтесь.

Мистер Льюворн покачал головой. Опустившись в предложенное кресло, он с серьезным видом заглянул доктору в глаза.

– Она к вам прислушается, – заявил он, – вот что я себе сказал. Она так считается с вашим мнением! И одно ваше слово все бы исправило. Она никогда не посмеет не считаться с вами. – Он стукнул себя по колену, как бы подчеркивая свои слова, а его собеседник продолжал с невозмутимым видом курить трубку.

– Вы жалуетесь на поведение своей жены, – спросил доктор, – или на то, что она проходит какой-то курс лечения, который может оказаться пагубным для ее здоровья?

Прошло минуты две, прежде чем хозяин гостиницы уловил смысл этого вопроса.

– С ее здоровьем все в порядке, – ответил он, нахмурившись. – Она никогда еще не выглядела так хорошо. Дело в том, что она обращается со своим мужем так, что это противно природе.

– А! – Известный в Трое врач не в первый раз выслушивал подобные жалобы от разгневанных или разочарованных мужей, и найти решение было не всегда легко, тут требовались деликатность и такт. – Насколько я понимаю, она выпроваживает вас как раз в тот момент, когда вам особенно хочется засвидетельствовать ей свое почтение?

– Выпроваживает? – повторил хозяин гостиницы. – Говорю вам, доктор, она вообще не желает меня видеть. Она никогда не разговаривает со мной вежливо. А разве я не дал ей все самое лучшее: хороший дом, наряды, украшения – все, о чем она ни попросит? Да ни с одной женщиной в Трое так не носятся! И все, что я получаю за это, – холодные взгляды и колкости. Да еще и не наедине, а на людях. Скоро я стану посмешищем для всех моих клиентов и не смогу показаться в своем собственном баре.

Этот человек был так расстроен, что на глазах у него выступили слезы, у него не хватило сил их сдержать. Раздумывая над его словами, доктор снова переместился к эркеру, откуда ему был виден паром, перевозивший пассажиров на другой берег. Несомненно, Линнет Льюворн была виновата. Она не имела никакого права так обращаться со своим мужем ни наедине, ни прилюдно. Она дала клятву у алтаря и должна смириться. Что касается ее мужа, то этому дураку не следовало жениться на девушке, которая годится ему во внучки.

– А теперь послушайте меня, Льюворн, – начал доктор. – Я никогда еще не выступал в роли посредника и не собираюсь делать это сейчас. Уясните себе это сразу же. То, что происходит у вас с женой, – это ваше, а не мое дело. Да, я помог ей появиться на свет и лечил от разных детских болезней, но это не делает меня отцом исповедником. Если вы хотите, чтобы я указал на причину ваших неприятностей, я могу это сделать, но вы вряд ли будете мне за это благодарны. И вот в чем она заключается: вы старше жены более чем на сорок лет.

Доктор вынес свой вердикт и снова начал раскуривать трубку, которая погасла. Хозяин гостиницы продолжал смотреть на него с умоляющим видом.

– Я говорил это себе сотни раз, – наконец произнес он, – но ведь она была шелковая, когда мы только поженились. Я считал себя самым счастливым мужчиной на свете. Нет, я скажу вам, доктор, в чем дело. – Льюворн подался вперед и понизил голос. – У нее есть кто-то другой, и если бы я знал, кто это, то свернул бы ему шею.