Замок ангела - стр. 6

… Только-только на «Воеводских воротах» – «Браме» уже четыре раза продзенькали механические часы. Их между собой называли – «Петухи». Не потому что они достаточно противным громким звуком напоминали кукареканье, а потому что на часах висели длинные красные шарфы. Они как раз были для красоты. И поэтому были похожи на только что выдраные петушиные перья. Это были единственные заводные часы с гирей в Киеве. С одной большой часовой стрелкой. Она только покрыла собой цифру «4». Начинало темнеть. К башне у «Воеводской Брамы» подъезжали неизвестные всадники и какая-то транзитная карета. Охрана башен сразу же напряглась, подняла в сторону неизвестных пришельцев тяжелые заряженные свинцом мушкеты. Но в этот миг над каретой извозчик пан Куба вывесил на длинном древке пехотной пики – воеводский штандарт. Герб седого мужчину внутри. «Белая полевая палатка с православным крестом над ней. Палатка была перевязана ярко кровавой полосой». Словно, тем шарфиком со звонких «Петухов».

– А ну стой! Тайное слово, гость!? – крикнул часовой сквозь ладони со сторожевой башни и тут же направил в сторону внезапно появившейся делегации дуло тяжелого заряженного мушкета. Его 20 граммовая свинцовая пуля могла прошить сразу нескольких лошадей…

… Первый всадник поднял руку с белым платком, отделился от остальных и стал медленно приближаться к высоким сторожевым башням. Вскоре к нему выбежал сам пан начальник воеводской стражи – Казимир Рыжий. Десятник в облегченных офицерских доспехах и с острым копьем в руке. Он вопросительно стал всматриваться в анемическое лицо неизвестного всадника. Тот убрал белый платок, наклонился к начальнику караула и достал из-за пазухи на короткой цепочке «серебряного польского орла» – символ королевской власти. Всадник быстро что-то прошептал на ухо пану Казимиру Рыжему. У десятника сразу перекосилась его надменная физиономия. Он крикнул своим – мол, «открывайте, лентяи, да быстрее! Дорогие хозяева прибыли к нам!». Стражники «Воеводской Брамы» отставили в сторону оружие. Стали тужиться и крутить скрипучие деревянные барабаны, на которые наматывалась длинная ржавая цепь. Въездные ворота медленно поднимались вверх.

– Королевская ревизия пожаловала к нам? А? – спросил один из стражников у пана начальника Казимира Рыжего.

– Нет, болван! Это наш пан воевода Адам Кисель, сам королевский комиссар, прибыл… Человек далеко не бедный! Говорят, 60 сел у него за его честной душой. Целых три города ему принадлежит. Во как, болваны! Говорят, 50 тысяч золотом в год имеет! Астрономическая сумма! Сам король всей нашей славной Речи Посполитой не прочь у него занять… Так теперь нам придется… э… открывай ворота! закрывай ворота!.. Разъездятся теперь они… Не к добру это, когда в воеводстве растет тень смуты и близится кровавая война! Вот-вот придет к нам с Левобережья…

… Между тем, транзитная карета скрипнула колесами, проехала «Воеводскую Браму» и исчезла среди искореженных временем и сильным ветром деревьев. Крутая извилистая дорога между глухих отрогов вела прямиком наверх. К мрачному Киевскому замку, раскинувшемуся на самом верху. Воеводе Адаму Киселю – мастеру компромиссов, дипломату, явно не по душе было это место… И ведь было от чего…

… Пан подкаштелян замка, то есть управляющий этой крепости, Антоний Пясота – их так и не встретил перед башней «Воеводских ворот» у деревянного моста через реку Глубочицу. Это был довольно плохой знак! Здесь что-то было не так… Какая-то неприветливость! То ли это погода, то ли это его, Адама Киселя, старая знакомая – болезнь… Она снова начинала давать о себе знать…. Пропащее это место…. Сырой Киев. Мрачный замок. Скрипучая гора и вокруг гуляет ледяной ветер…