Замки на их костях - стр. 30
Леопольд слегка хмурится.
– Ты хотела, чтобы мы подождали? Я думал…
– Нет, – быстро отвечает она, предлагая ему улыбку, которая, как она надеется, достаточно ослепительна, чтобы замаскировать ложь. – Нет, я рада быть твоей женой и твоей королевой. Я так долго этого ждала. Просто все так сильно изменилось за такой короткий промежуток времени. Это все словно сон.
В ответ он улыбается и качает головой.
– Я понимаю, о чем ты, – говорит он, а затем делает паузу. – Помнишь, о чем я тебе рассказывал? Как родители взяли меня в поездку к границе с Селларией, чтобы познакомить с моим дядей Чезаре и кузеном Паскалем?
Софрония кивает. Паскаль будет мужем Беатрис, если, конечно, они еще не поженились. Она вспоминает, как сравнивала свои письма с письмами Беатрис, отмечая, как оба принца испытывали схожие чувства волнения и тревоги по поводу встречи друг с другом, хотя Леопольд написал Софронии пять страниц, а Паскаль едва заполнил одну.
– Я ждал этого несколько месяцев, – говорит Леопольд. – И вся неделя после встречи прошла в тумане. Я знаю, что было весело, и помню, как играл на пляже с Паскалем и прятался по ночам под праздничным столом, чтобы не ложиться спать, но все прошло так быстро. Сейчас у меня такое же ощущение.
Софрония закусывает губу. Это слова мальчика, который писал ей письма. Но этого мальчика не существует и ее тоже. По крайней мере, той Софронии, которую он думает, что знает. Если бы он ее знал – действительно знал – то с криком бы унесся прочь. Но, незнакомцы они или нет, это их свадьба, и она должна быть влюбленной молодой невестой.
– Тогда мы должны убедиться, что наслаждаемся каждым мгновением, – говорит она ему.
Леопольд усмехается и поднимается на ноги, увлекая за собой Софронию.
– Тогда потанцуем?
– Я уже думала, ты никогда не спросишь, – отвечает Софрония, следуя за ним в зал, и другие пары расступаются перед ними. Оркестр начинает играть глиссант – любимую мелодию Софронии. Она замечает, что Леопольд наблюдает за ее реакцией.
– Ты сказал им сыграть ее во время нашего первого танца, – говорит она, и ее улыбка становится немного более искренней.
– Это же твоя любимая, – он кладет ладонь на изгиб ее талии, а второй берет ее за руку и поднимает их сцепленные вместе руки. Софрония кладет свободную ладонь ему на плечо, и они начинают кружиться по залу.
Такое ощущение, что она танцевала с ним уже сотни раз. Они прекрасно двигаются вместе, и, хотя Софрония за эти годы станцевала больше танцев, чем может сосчитать, это первый раз, когда ей по-настоящему комфортно с партнером.
«Любовь – это иллюзия и слабость, – любила говорить мать. – А я не потерплю слабости».
Софрония вздрагивает.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Леопольд.
– Да, – отвечает она слишком радостно. – Просто устала, это был тяжелый день.
Леопольд выглядит так, будто не совсем верит, но прежде чем он успевает на нее надавить, музыка заканчивается. Ее кто-то хлопает по плечу. Она поворачивается и видит мальчика лет четырнадцати с такими же бронзовыми волосами и острыми чертами лица, как у Леопольда.
– Хотел узнать, могу ли я пригласить на следующий танец мою новую сестру? – спрашивает он.
Софрония улыбается.
– Ты, должно быть, Гидеон, – она отпускает руку Леопольда, чтобы взять руку мальчика. – С удовольствием.