Заложница тёмного мага - стр. 8
Я будто побывала в музее: длинные панталончики из мягкой ткани, без единого украшения на суконных завязках я еще могла стерпеть, но жесткий корсет на корявом подобии китового уса с хреновой тучей крючков, мог поспорить удобством с дыбой. Твердые грани впивались в бока и слегка поскрипывали при ходьбе, да и дышать приходилось мелко-мелко, будто после бега по пересеченной местности.
Белые, плотные чулочки, что держались не на удобном пояске, а подвязывались лентами чуть выше колена и норовили сползти до уровня гармошки при каждом шаге. Помучавшись с полчаса, я их сняла и покуда служанка отошла за дополнительный порцией шпилек для волос - надела запасные капроновые чулки, что всегда носила с собой в сумочке, на всякий случай.
Безумие, но я совершенно не волновалась, и почему-то вспомнила свою первую свадьбу с лучшим другом, ту, что спасла меня от участи брака с нелюбимым, но одобренным семьей претендентом. Неполные восемнадцать я была любимой дочкой, сестрой, внучкой, племянницей, но всё изменилось после моего поступления в один из самых престижных ВУЗов – отец решительно требовал прекратить тешить неуместные амбиции и забрать документы, дабы выйти замуж и рожать, рожать, рожать…можно подумать пятерых внуков от моих сестер и братьев (пока) ему было недостаточно.
Вдруг, каждый вечер к привычному ужину в кругу огромной, шумной семьи стал присоединяться то один, то другой старый «друг семьи», возрастом они скорее напоминали отца, поэтому едва ли я заметила, как череда претендентов сменилась на одного единственного, самого настойчивого и самого богатого. Они сговорились за моей спиной, я даже ни разу не оставалась с «женихом» с глазу на глаз, и прозреть мне помогла бестактность матери, облаченная в плащ заботы.
Девицей я была стеснительной и довольно строгого воспитания, поэтому к женскому доктору всегда ходила с родительницей, как и в тот, памятный раз, да только мама потребовала у моего врача справку о том, что я не тронута. На резонный вопрос гинеколога, зачем, ответила, что без справки женишок не согласен.
В тот же вечер я предложила однокласснику Лёшке, с которым после школы поступили на один факультет побыть благородным рыцарем и временно жениться на мне, дабы у армянского жениха отвалилось желание, а родители дали спокойно окончить университет и позволили самостоятельно выбрать свою судьбу. Но я, привыкшая просчитывать каждый свой шаг на десяток ходов вперед, недооценила мощь уязвленного самолюбия и переоценила силу родительской любви – узнав о «предательстве» неудобной дочери, они в буквальном смысле от меня отказались, предоставив домашней и залюбленной мне барахтаться самой.
И я смогла.
Не утопла.
И даже вполне себе добилась поставленных целей и задач, но вот с любовью и романтикой так и не заладилось, для меня эти чувства, как и постоянные отношения вроде замшевого леопардового комбинезона или лосин из латекса, по непонятным причинам их сильно хочется, но разум то говорит, что идея так себе.
Гнусную физиономию осклабившегося таракана, я посчитала добрым знаком к началу новой главы в моей жизни.
Задрав подбородок, но так чтобы видеть куда ступаю, я спустилась по лестнице и уселась в экипаже. Окружающие меня предметы парили в снежной круговерти, потому что, идиотская фата, сквозь которую я с трудом видела окружающих, что была вышита белыми и серебристыми нитями, мелким стеклярусом и жемчугом, практически лишала меня обзора. Семеня как японская гейша на окобо*, я сосредоточилась на кончиках своих туфелек, выглядывающих из-под подола, и аккуратно поднялась по лаковым ступенькам экипажа, принимая для равновесия твердую руку мага.