Закрытый показ - стр. 45

– Не так скоро, старик, – прошипел он, увидев, как Рэд, застонав, приоткрыл глаза. – Я так понял, что все только начинается…

– Уйди прочь, – прошептал Локко. Все лицо горело и полыхало от пощечин. – Убери лапы, сукин сын.

Из-за неумолкающей сирены Юрий вряд ли услышал его слова, но, вероятно, смысл сказанного понял по шевелящимся губам режиссера.

– Да без проблем, – сказал он и, отойдя в угол, попросту сел на пол.

Рэд опустил голову и заткнул уши.

Алексей подобрал пустые ведерки из-под попкорна и, разорвав их, стал поочередно вылизывать их внутренние стенки. Из потухших глаз банкира, окруженных темными кругами, текли слезы. Ее Величество Боль, казалось, поселилась в каждом квадратном миллиметре его изможденного грузного тела. Но больше всего досталось позвоночнику, в него будто ввинтили десяток ржавых винтов, которые вибрировали в такт его судорожному дыханию, причиняя немыслимую боль. Нестерпимо болел копчик, и Балашов даже подумал, что, наверное, именно так себя чувствуют наказанные, которых сажают голой задницей в муравейник.

Жанна сидела неподвижно, крепко зажмурившись.

Так продолжалось ровно до 00:00, после чего сирена смолкла.

Рэд, охнув, медленно поднялся – бедра обожгло зубчатой болью, будто пилой по коже прошлись. Ковыляя, он сделал небольшой круг по «кинотеатру» и остановился возле Жанны. Глаза беременной женщины все так же были закрыты.

– Ты что, просидела так шесть часов? – спросил он.

Она не ответила.

– Фильм закончен, – зачем-то сообщил режиссер, хотя это было и так понятно.

– Он никогда не закончится, – выдохнул Алексей. Вылизав последнее ведерко, он швырнул его под ноги. – Твой фильм будет идти вечно. Твоим фильмом нас убивают, Рэд. Медленно и изощренно.

– Мы сами себя убиваем, – прошептала Жанна, поднимая веки. Влажные глаза были покрасневшие и опухшие.

– У нас внеплановая почта, – хмыкнул Юрий, увидев, как с потолка спускается увесистый бумажный пакет, к ручке которого был привязан фиолетовый бант. – Не иначе как нам выделили дополнительный паек…

Алексей возбужденно втянул носом затхлый воздух давно непроветриваемого помещения и приблизился к пакету.

– «Оле», – вслух прочитал он надпись, выполненную маркером, и в голосе его прозвучало разочарование.

– Похоже, это вам, Жанна, – произнес Рэд. Он отцепил пакет, и трос зашелестел, поднимаясь, наверх. – Тот самый приз.

– Я не Оля, – разлепила губы Жанна. Она отстраненно смотрела, как Алексей нетерпеливо вытаскивал наружу пластиковую бутылку, заполненную прозрачной жидкостью, аккуратно сложенную простыню, пеленки и полотенце. Набор завершал бумажный коричневый конверт, в котором оказался пузырек йода и маленькая катушка ниток.

– Они готовятся к родам, – сказал Рэд, и губы его изогнулись в жалкой улыбке. – Спасибо хоть на этом.

– Получай свой приз, Ольга, – вздохнул Алексей. Увидев, что в пакете больше ничего нет, он быстро потерял к нему интерес.

– Я не Ольга, мать твою! – Жанна вскинула на банкира злые глаза. – Если не помнишь, как меня зовут, лучше вообще заткнись!

– Слыхал, Карпыч? – засмеялся Юрий. – Кошечка решила показать коготки.

– Да пошла она… – зевнул Алексей. – Кстати, простыней или полотенцем можно закрыть ведро.

Судя по нахмурившемуся лицу Рэда, эта идея режиссеру не понравилась.

– Простыня понадобится для другого дела, – возразил он.