Закованные в железо. Красный закат - стр. 43

– У нас сорок вагонов ребята, точнее сорок два – связался по рации с командой Горейко. – как у вас дела?

– Запад чисто.

– Север чисто.

– На юго-востоке по-прежнему прохлаждается несколько этих тварей. Там далеко в лесу я видел движение, но не уверен кто это, однако ставлю доллар, что там эти твари.

– Предлагаю бросить кого-нибудь им и смыться за это время – предложил Рэвека – думаю если это будет Арсен, то возможно они даже примут его за своего, если он разденется до гола. У них похожий шерстяной покров.

– Капитан, думаю, Рэвека может убить их, вызвав взрыв мозга. Он заговорит их до смерти – парировал Арсен.

– Ну, если никого из вас не бросят туда, то делом чести, пока я не сошел с ума от ваших дурацких шуток, было бы спуститься к ним самому. – Вольг был немного не в юморе, впрочем, в его случае это было нормально. Зато Свор и Бэн валились от смеха.

– Рад, что вы в хорошем расположении духа, ребята. Свор, отправляйся в замок и следи, чтоб там был порядок. Будешь моими глазами. Если что не так, то сразу сообщай. Бэн, ты идешь осматривать замок. Я хочу, чтоб ты осмотрел все комнаты. Может быть, ты найдешь там что-то ценное. Например, оружие охраны или сигнальные ракеты. Возьми себе провожатых, кто-то из гражданских – либо сторож, либо гид.

– Так точно.

– Дигир и Вольг, вы, по – прежнему, следите сверху. Рева на воротах.

– Принял.

– Вас понял.

– Так точно, Кэп.

– С тем парнем кто-то остался?

– Да, женщина – врач сидит с ним в белом Фольксвагене.

Горейко открыл дверцу. Женщина вздрогнула от резкого звука. Она очевидно задремала. Гавриил по-прежнему лежал на полу в багажном отделении в том же положении, в котором его положили.

– Как он?

– Без изменений. Лежит и все. Грудная клетка движется, других движений в конечностях или ногах я не замечала.

– Что ж, будем надеяться, что с ним все хорошо. Очень не хотелось бы, чтоб этот парень погиб. А есть какой-то шанс, что он придет в себя?

– Скорее всего, что нет. Его рана в очень не удобном месте. Ему осталось около шести часов, и это только в том случае, если кровь остановилась.

– А если кровотечение не остановилось?

– Тогда он погибнет спустя час или еще меньше.

– Значит, спустя час мы будем знать, что с ним.

– В принципе да. Но если бы мы могли добраться под броню, то я, скорее всего, могла бы ему помочь, если бы имела парочку простых инструментов. Нить, иголку и острый нож. Ну и возможность все это прокипятить. Женщина тяжело вздохнула. Хотя – какая разница. Просто планирую, чтобы не отчаиваться. Я уже осмотрела все и не нашла никаких кнопок, ничего. Кроме этих в шлеме, но мне их не нажать.

– Сейчас попробую.

Горейко нажал на кнопки ножом, они втиснулись. Он нажал то на одну, то на вторую. Потом попробовал на обе сразу. Это были кнопки, для листания визуальных фильтров в тех случаях, когда ломалась система голосового управления костюмом. Открывалась сутра только изнутри, но он пробовал еще несколько минут. Потом осмотрел остальные части тела. Мэр отправил к нему несколько людей, местного охранника из ресторана, парня, который только пару дней назад вернулся из армии и бывшего полицейского. Они вместе перевернули Гавриила и осмотрели спину, но ничего не получилось. В одном из зазоров Горейко поломал нож, пытаясь разрезать с виду податливую прослойку. Отчаявшись, они уселись на землю, пытаясь выровнять дыхание. Трое мужчин с удивлением смотрели на Гавриила, точнее на его дивный скафандр и терялись в догадках. Горейко вкратце объяснил им, что это «какой-то скафандр, а внутри свой человек». Фактически Горейко понимал, что за шесть часов доехать до бункера, где не факт, что кто-то есть и, даже если есть, то не факт, что он разбирается в таких скафандрах, не реально.