Законы жанра - стр. 16

– Там все не так уж страшно, как вам отсюда кажется, – сказал Гарри. – К тому же, я все время буду рядом и не спущу с вас глаз.

– И как это поможет не открыться ее наследственным способностям? Или, если уж на то пошло, моим? Если в вашем мире у меня сразу же отрастут три пары рук, и крылья, и грудь как на той статуе?

– Но ты должна признать, формы той статуи не были лишены приятности.

– Я всего лишь хочу назад свою руку, – сказала я. – Одну руку, а не две дополнительные пары. А крылья мне вообще нафиг не нужны. Что я там буду делать со всем этим великолепием? Рейдбоссом на полставки подрабатывать?

Гарри и сам мог бы подрабатывать рейдбоссом, если бы в их мире набралось достаточное для рейда количество идиотов и самоубийц. Но, полагаю, что для него это было бы изрядным понижением.

– Ты знаешь, как твой отец выглядит в фазе мщения? – поинтересовался Гарри.

– Видела однажды, – сказала я. И этого одного раза хватило, чтобы ночные кошмары преследовали меня долгие годы, а двойник сраженного им противника поселился у меня в голове. Впрочем, тут, будем откровенны, проблема скорее в голове, чем в двойнике.

Ну, ты знаешь…

– Я видел много раз, – сказал Гарри. – И в фазе мщения он выглядит, как обычно. Без крыльев, хвостов и прочих дополнительных конечностей.

– Видимо, дело в маме, – сказала я. – Сколько рук у нее было, когда ты ее застрелил?

– Две.

– Придется искать виновного в предыдущем поколении. Генетика – бессердечная сука и все такое. Как бы там ни было, в ваши миры бесконечной войны я не хочу.

– Я всего лишь предложил, – сказал Гарри. – Но, честно говоря, я не верю, что это поможет.

– Почему?

– Потому что я думаю, что снаружи эта проблема не решается. Она решается внутри.

– Внутри чего?

– Внутри тебя, – сказал Гарри. – Я думаю, что регенерация, которую ты могла унаследовать от любого из родителей или от них обоих разом, является частью твоей божественной сущности. Той самой, которую ты отторгаешь. И если ты хочешь получить свою руку обратно, то тебе следует поступить наоборот.

– Типа, принять себя и все такое?

– И все такое.

– Но я не хочу, – сказала я.

– В этом и проблема, – сказал он.

Вообще, эта тема с раскрытием и принятием моей внутренней богини, преследует меня достаточно давно, и Гарри был не первым человеком, который пытался дать мне такой совет. Но им легко говорить, они же не знают, что у моей внутренней богини размалеванная физиономия злобного клоуна, а у божественной сущности – отвратительный характер, здоровенные перепончатые крылья и пятый размер груди.

– Я боюсь принести в этот мир хаос.

– Так не приноси, – сказал он. – Зачем бы тебе это делать?

– Понятия не имею, – сказала я. – Но есть пророчество, и оно гласит.

– Пророчества – это чушь собачья, – сказал он. – Далеко не все пророчества сбываются.

– Смерть, который верит в свободу воли? Но говорят, что свобода воли принадлежит людям, а не богам.

– Возможно, у нас тут просто сложности с терминологией, – сказал Гарри. – Твой отец – не такой бог, какими их принято считать в вашей вселенной. В смысле, он не сверхъестественное непогрешимое могущественное существо с неограниченными запасами силы. Он – просто могущественное существо. Он может заблуждаться, может принимать неверные решения, и он смертен. Просто… э… трудноубиваем.