Законы стаи - стр. 34

По дороге женщина с коляской отстала – один из мужиков покатил куда-то ее тележку с продуктами, а она пошла следом. Парень, что разговаривал со мной на рынке, подхватил освободившуюся ручку носилок и взвалил себе на плечо.

Дальнейшее я запомнила совсем плохо. Кажется, он меня о чем-то спрашивал. Потом, непонятно откуда, появилась Верса. Та самая соседка, которая принесла яйца. Она подхватила меня под руку и, что-то бормоча, тащила вперед. Потом я очнулась уже дома, тело Нерги было положено прямо во дворе и на лице распахнули ткань. Парень куда-то исчез и я чувствовала себя неуютно.

Приходили соседи, многие из них зачем-то приносили продукты – самые разные и складывали их в комнате, на столе. Мне говорили какие-то слова утешения, гладили по рукам, я тупо кивала, соглашаясь со всеми.

Ближе к вечеру парень вернулся вместе с той женщиной, своей матерью. К этому времени я потихоньку начала осознавать происходящее. Поток соседей почти иссяк, я сидела прямо на земле, возле закутанного тела, женщина ушла в дом, а парень, заглянув мне в глаза, сказал:

-- Меня зовут Андрей Петрович Иванов, – и, уловив мой удивленный взгляд, продолжил: – Точнее звали, в той жизни. А здесь меня зовут Оскар.

Казалось, что перед глазами лопнула какая-то странная пленка, которая отгораживала меня от мира. До меня стало доходить, что мы разговариваем на русском, что он, похоже, такой же попаданец, как и я, и он мне помогает. Я машинально кивнула головой и спросила:

-- Ты там тоже умер?

-- Да. Ты давно здесь?

-- Чуть больше двух недель.

-- Эта женщина – он кивнул на тело Нерги – твоя мать? В смысле, я хотел спросить мать того тела, в котором ты сейчас?

Я кивнула головой и спросила:

-- Тебе не кажется, что степень бреда в нашем разговоре просто зашкаливает?

Он как-то равнодушно пожал плечами, помолчал и ответил:

-- Какая разница, что мне кажется? Важно то, что мы здесь, в этих телах, и нужно как-то жить дальше.

Разговор не слишком клеился, и еще около часа мы сидели около тела Нерги. К сумеркам вернулись носильщики и собрались соседи, всего человек пятнадцать. Носилки с Нергой понесли, и Оскар молча шел рядом со мной сразу за мужчинами, провожая Нергу в последний путь.

Мы спускались вниз, все ближе и ближе к морю, проходя узкими улочками, и хвост из соседей молчаливо тянулся за нами.

Шли мы довольно долго и не совсем прямо к морю, а сильно забирая куда-то в сторону, ближе к горам. Немного поднялись вверх и вышли на небольшой и не слишком высокий утес, клинком выдающийся в море.

Было уже совсем темно, но тропинка, по которой мы шли, превратилась в мощеную дорогу пошире, и каждые несколько метров по обочинам горели факелы, скудно освещая путь. На самом краю мыса стоял крошечный высокий домик-часовня. Или маленький храм, кто знает, что было верным в этом мире.

Я догадалась о том, что это часовня только по тому, что навстречу нам вышел мужчина в сопровождении подростка. Оба они были одеты в длинные хламиды, подросток держал в высоко поднятой руке яркий факел. У каждого из встречающих на груди поблескивал медальон размером с ладонь. Серебристый у мужчины, с изображением то ли корявой звезды, то ли какого-то узора и медный, поменьше размером – у подростка.

Все замерли, носилки положили на землю, и носильщики ушли куда-то за спины соседей.