Закон войны. Наследие - стр. 47
– С какой это радости? – Алику пришлось не по душе, что подобное решение приняли без его ведома.
– А мне почем знать? Спроси у Нилиона. Он ничего не объяснил.
– Вот так всегда! – в динамике рации раздался тяжелый вздох. – Никто не считает нужным спросить мое мнение, и я обо всем узнаю последним.
– Алик, прекрати ворчать. Вот выполним задание, тогда и выскажешь свое законное недовольство. Причем, по адресу, а ни в первые свободные уши. Кстати, кое-кто вчера должен был задержать командование и теперь, за этим кем-то должок, – напомнила Олин.
– Да каким образом я мог задержать Грона? Он пролетел мимо меня, даже не заметив. И вообще, сейчас не время об этом.
– Мог бы хоть предупредить. Так что, за тобой все равно должок.
Олин отключила рацию. Несколько минут, она сидела, о чем-то размышляя, а потом быстро набрала код, но из рации послышался лишь шум помех. Олин стукнула по кнопке отключения и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза.
– Ты с кем? – осторожно поинтересовалась Тила, сидевшая за огневым пультом.
Олин приоткрыла глаза и слегка повернула голову в ее сторону, но ничего не ответила.
– Понятно… – вздохнула Тила.
Сейчас, Олин терзали нехорошие подозрения и чувство вины, в котором она никогда не признается. Ей не нравилась собственная неосведомленность, настроение Нилиона, да и само это задание в целом.
Обеспечить безопасный отход группы, могли и планетарные войска, которых на Альвриме вполне достаточно. Эта планета являлась поставщиком довольно ценного металла, входящего в состав сплава, из которого изготавливались «скелеты». Нападение нельзя назвать неожиданным, но вот зачем туда направили группу 4-Х? Нилион, похоже, что-то знал, но, как всегда, не собирался ни с кем делиться этой информацией. Размышления прервал вошедший в рубку Атикс.
– Лейтенант, капитан приказал тебе занять место за огневым пультом, а мне сесть за штурвал, – произнес он. – Остальным приказано явиться в офицерскую для инструктажа.
Они остались в рубке управления вдвоем. Атикс молчал. Казалось, он чем-то очень сильно расстроен. Старшина сидел, погрузившись в свои мысли. Олин заметила, что что-то в нем изменилось. Она бросила на него незаметный взгляд, и ей показалось, что сейчас в глазах Атикса нет той надменности, которая ее всегда злила. Во взгляде застыла озабоченность и какая-то тоска. До выхода из гиперпространства оставалось минут десять, когда старшина нарушил молчание:
– Ты не знаешь, что там стряслось? – он старался не смотреть на Олин, чтобы она не заметила выражение его лица.
– Понятия не имею, – честно призналась лейтенант. – А с чего вдруг тебя, сомнения гложут? И сидишь ты с такой рожей, будто тебя заставляют десантироваться без «скелета», прямиком из верхов.
– Лейтенант, а с чего ты повесила на меня ярлык отъявленной сволочи? – Атикс повернулся к Олин. – Конечно, отношения у нас не заладились еще в центре, но все же…
– Так ты сам его на себя повесил. И меня мало интересует, почему ты это сделал. Может, тебе так жить проще.
– Да что вы все знаете о моей жизни! – вспылил Атикс. – Когда я поступил в центр, тут же поползли слухи: сынок преуспевающего промышленника пытается скрыться от проблем. А, между прочим, это был только мой выбор, и больше ни чей!
– Хочу заметить, я обращаю мало внимания на подобные разговоры, обо мне тоже всякое говорят, и ко многому причастен ты. Но тебе здорово удавалось соответствовать этим слухам. Да и не из-за них ты так загрузился. Жил же как-то с этим три года. Тебе что-то известно?