Закон волка - стр. 39
По аллее чинно прогуливались парочки зрелого и юного возрастов, и я к своему величайшему изумлению вдруг увидел фланирующую впереди меня Анну в коротком платье, едва прикрывающем неглиже, с обнаженными округлыми плечами, покрытыми белым налетом шелушащейся кожи. Она держала под руку Лешу, одетого в излишне претенциозные белые брюки и белую рубашку, оттеняющую его загорелые до черноты руки.
Я, как вкопанный, застыл посреди аллеи, мешая людям, и меня начали толкать со всех сторон. Подавив в себе желание догнать Анну и Лешу и выяснить у них, по какому такому праву они шляются здесь по ночам, я вовремя понял нелепость этого поступка. Незнакомое мне чувство, казалось, стремительно заполняло мою плоть, словно вода впитывалась в губку. Я судорожно сглотнул комок, вставший в горле, зачем-то провел ладонями по карманам, словно хотел убедиться, что меня не обокрали, хотя красть было нечего.
Так вот почему Леша интересовался нашими отношениями с Анной, подумал я. Надо же, какой он оказался шустрый. Стоило выпустить бабу из-под крыла, как он тотчас пригрел ее под своим.
Ревность душила меня, и я, уже боясь попасть на глаза Анне и Леше, но, тем не менее, умирая от любопытства, снова скрылся в кустах, пошел по газону параллельно им, между освещенной аллеей и черной каймой крепостной стены, застывшей на фоне темно-синего неба. Значит, она не уехала, то ли вслух, то ли в уме бормотал я. Она осталась на побережье и стала крутить шашни с моим другом. Прекрасно! Прекрасно! Ничто так ярко не характеризовало ее, как этот поступок. Господи, какой же я был наивный дурак, когда верил в искренность ее чувств ко мне, да еще и мучился от угрызений совести, что не могу ответить ей взаимностью. Анне же, оказывается, нужен был только повод, чтобы уйти от меня, разорвать затянувшийся со мной союз. И что ж? Повод был – замечательный, редкостный. Как же, дамская накидочка да еще и с любовным письмецом. За такой повод держаться надо зубами, что Анна и делала, не принимая от меня ни объяснений, ни оправданий, которые могли бы свести на нет такой удачный случай.
Леша и Анна, неслышно переговариваясь, спустились по ступенькам на шоссе и свернули на улочку Морскую, где Леша снимал комнату. Асфальт кончился, под их ногами зашуршал гравий, и они стали разговаривать громче. Я, стараясь держаться в тени заборов, шел за ними на расстоянии метров тридцати и не мог расслышать все достаточно отчетливо.
– Это комплексы, – говорил Леша. – Забудь об этом… Каждый волен поступать так, как…
– Ты извини, что я… – тихо отвечала Анна. – Надо было поплакаться… Все, что угодно я готова простить…
– Вот здесь, – ответил Леша. Они остановились под широкой и темной ветвью абрикоса. – Очень уютно. Тебе понравится.
Они стали говорить тише, и я снова не мог разобрать слов. Негромкое бормотание продолжалось недолго. Кажется, Леша пытался затащить Анну к себе в комнату, но она сопротивлялась. Я, затаив дыхание, прижался к теплой каменной кладке, чувствуя нестерпимый запах свинарника. Похоже, что я встал ногой в сливную лужу, но менять позицию сейчас было рискованно – они могли меня заметить.
Анна отступила на шаг, но Леша достаточно профессионально привлек ее к себе и поцеловал. Сволочь, подумал я, неужели на побережье мало девочек?