Закон ученого - стр. 26
Он подошел к последнему репликанту, выглядящему как хорошо тренированный спортсмен на пенсии.
– М-да, – задумчиво проговорил ученый. – Пожалуй, как-нибудь надо озаботиться и своим телом – вон какой из господина Кречетова атлет получился на выходе.
Своему бывшему ученику Захаров напихал в матрицу многое. Навыки военной стратегии и тактики, помноженные на отличные способности к принятию мгновенных решений на поле битвы, а также наведенные чужие воспоминания о многочисленных удачных боестолкновениях сделали из ученого практически идеального командира подразделения. Также академик добавил профессору Кречетову личные умения: навыки стрельбы из всех видов оружия, саперное дело, рукопашный и ножевой бой и многое другое. Ну и фигуру этому книжному червю подправил, изрядно прибавив профессору мышечной массы. Но при этом, помня, насколько бывший ученик его ненавидел, Захаров позаботился о том, чтобы надежно заблокировать Кречетову память о некоторых важных для него фрагментах прошлого и встроить в его сознание мощнейший модуль подчинения.
– Понимаю, что от всего этого у тебя будет постоянно побаливать голова, друг мой, – проговорил он, глядя в пока что бессмысленные глаза репликанта. – Но тут уж ничего не поделать. Не хочу, чтобы в один не прекрасный момент ты обратил все эти мои щедрые подарки против меня.
Правда, был еще и десятый член этого отряда, который сейчас покачивался на подушке из силовых полей внутри индивидуального, специально для него созданного вертикального автоклава.
Меч Виктора Савельева, созданный в семнадцатом веке в Японии великим мастером Сигэтакой из Эдо. В автоклаве рядом находились сразу два предмета – меч и его ножны, также являющиеся произведением искусства. Но Захаров сейчас смотрел на клинок, понимая, что эта полоса металла имеет очень опосредованное отношение к окружающему миру. Скорее всего, материал, из которого древний мастер создал это оружие, был принесен из какой-то другой вселенной Розы Миров – потому что обычный металл не может так выглядеть, как бы искусно он ни был выкован.
Кровавые сполохи огня метались по полированному клинку, словно маленькие демоны заката по застывшей глади горного ручья. Огонь будто жил внутри зеркальной полоски и искал лишь крошечный изъян для того, чтобы вырваться наружу. Но в клинке не было изъяна, и огню оставалось только бесноваться и биться о сверкающие грани своей совершенной тюрьмы…
– Грета, он готов? – спросил Захаров.
– Да, хозяин, – пришел ответ из нескольких динамиков, расположенных под потолком.
– Открой автоклав, я хочу рассмотреть его получше.
– Этот образец не нужно брать в руки, – проговорила Грета. – Я интегрировала в него алгоритм «Бритвы», которая выпивает жизнь из любого, кто дотронется до нее, кроме ее хозяина.
– Это правильно, – кивнул ученый.
И посмотрел на часы.
Период адаптации репликантов к внешнему миру должен был уже закончиться, но они по-прежнему стояли возле своих автоклавов, словно застывшие статуи.
– В чем дело, Грета? – удивился Захаров. – Почему они не двигаются?
– Вы не дали им приказа на движение и на свободу действий. Если они их не получат, то умрут от голода, но так и не пошевелятся.
– Потрясающе! – искренне восхитился академик. – Хотя я не прописывал такого кода.
– Я сочла, что такой алгоритм не помешает в плане дополнительной меры безопасности. У любого оружия должен быть предохранитель, выключающий его, и в данном случае вы можете всегда остановить любого репликанта простой голосовой командой «Замри!». Причем реагировать эти создания будут только на ваш голос.