Закон Припяти - стр. 22
Эта граната вошла удачнее. Тюкнула мутанта в широкий лобешник, рванув точно между глаз. Думаю, такой удар в череп даже головорука посадил бы на задницу. Но этот шестиногий танк лишь остановился и затряс башкой, словно боксер, словивший нокдаун. Во лбу твари появилась дымящаяся дыра, в которую можно было бы кулак всунуть. Но череп монстра был настолько толстым, что граната его хоть и повредила, но не пробила.
А вот злости чудовищу добавила. Хотя казалось – куда уж больше!
Оно прыгнуло с места, оттолкнувшись всеми своими лапами, да так, что вырванные когтями куски асфальта полетели в разные стороны. И я понял, что это конец. Правда, я все-таки успел всадить в брюхо жука-медведя последнюю гранату, и вдобавок еще и очередь туда же отправить.
Я стрелял, стрелял, стрелял, высаживая весь магазин в опускающуюся на меня сверху громадную тушу мутанта, потому что не привык помирать тварью дрожащей, потому что вот так, вдавливая спусковой крючок до судороги в указательном пальце, вот так, раздирая рот в последнем крике ярости, умирать – правильно. Так лучше, чем от водки, старости, болезней, нежелания жить дальше оттого, что смысл жизни потерян. Так – замечательно! На пике, на адреналине. И быстро. Когда мгновенная боль пронзает тело – и всё. Дальше уже ничего не болит. Ни тело, ни душа, ни совесть…
Я ждал этой боли – последней в моей жизни, как патрон в магазине моего автомата…
Но она не пришла.
АШ-12 заткнулся, израсходовав боезапас…
И тут я услышал треск.
И увидел невиданное…
Сбоку, прямо под летящую на меня сверху громадную тушу, подкатился светящийся шар, состоящий из сплетения множества беснующихся изломанных разрядов. Подкатился – и ударил снизу вверх всеми своими молниями навстречу ревущей горе мяса. Да так мощно, что огромная туша на мгновение аж зависла на этих молниях, бьющих точно в раны. Разряды будто чувствовали наиболее уязвимые места, лупя в отверстия, пробитые гранатой и пулями АШ-12 в брюхе, лишенном хитинового панциря.
В такие моменты теряться не надо. Мгновения мне хватило, чтобы резко перекатиться в сторону раз, другой, третий…
А потом совсем рядом со мной с громким чавканьем рухнул жук-медведь. Его лапы скребли по асфальту, кроша его в пыль. Мутант ревел, пытаясь подняться, но силы уже оставили его. «Электрод», неведомо как оказавшийся под брюхом жука-медведя, выжирал его изнутри. Одна из молний с треском проломила хитиновый панцирь, сверкнула белой искрой, и немедленно исчезла внутри мутанта. Увлеклась, стремительно насыщаясь свежим мясом…
Блин, даже боюсь представить, что за «электрод» будет сидеть на этой дороге через некоторое время, когда от жука-медведя останутся одни головешки. Аномалиям свойственно от обильной пищи увеличиваться в размерах. Предвижу, что после такого подарка, буквально свалившегося с неба, Зона рискует обзавестись мега-«электродом» величиной с небольшой танк.
Я поднялся на ноги.
Жук-медведь уже хрипел, беспорядочно и бестолково дергая лапами. Из уродливой, беспомощно разинутой пасти текли на асфальт зеленые слюни. Агония. Только вот интересно мне, как это «электрод» так вовремя и шустро подкатился под огромного мутанта? Совершенно несвойственное поведение для этих довольно медлительных аномалий.
Я огляделся. И увидел глаза. Большие, словно блестящие блюдца. Даже непонятно, как они умещаются на относительно небольшой мордочке спира.