Закон парных случаев - стр. 6
Теперь адвокат был в свободном поиске, не терял надежды на любовь до гроба и трепетно следил за романами Шибаева, не упуская возможности при этом поназидать приятеля, приводя многочисленные примеры из собственной практики, а также из художественной литературы. Его любовь к литературе и фантазия простирались так далеко, что он время от времени сочинял письма от благодарных жертв, спасенных частным детективом Александром Шибаевым, причем с душераздирающими подробностями, и размещал их на сайте агентства. К счастью Алика, Шибаев заглядывал туда редко, а потому о художествах сожителя зачастую не подозревал. То есть не то, чтобы не подозревал, а, скажем, упускал из виду. Всякий раз, когда он совершенно случайно натыкался на Аликовы опусы, разражался дикий бенц, по выражению адвоката.
– Совсем охренел! – орал Шибаев, заикаясь от возмущения. – Какая беременная мать? Какой инвалид войны? Что ты несешь? Какая к черту сирота, вырванная из рук маньяка? Тебе что, скучно жить? Драйва не хватает? Напиши книгу! Не надо делать из меня идиота!
– Не надо на меня орать! – оборонялся Алик. – Тебе нужна реклама! После каждого письма кривая твоей занятости резко идет вверх. Могу доказать! Так что нечего тут! Спасибо скажи.
– Спасибо?! – взвивался Шибаев. – Имей в виду! Еще раз! Только попробуй! И вообще, собирай манатки и домой. Нах хауз! Загостевался!
Алик демонстративно стаскивал с антресолей чемодан, гулял от шкафа к чемодану, принося по одной вещичке и поглядывая на Шибаева. Потом говорил невзначай:
– А мне сегодня благодарный клиент презентовал неплохой коньячок… Будешь?
И инцидент сам собой рассасывался.
Случалось, что Шибаеву доставалось по роду деятельности – то драка с нехорошим парнем, а то и ранение, и тогда Алик самоотверженно ухаживал за ним, кормил, поил и заставлял глотать таблетки. Шибаев возмущался, но терпел. Случалось также, что на него нападала депрессия по причине ничтожности стоящих перед ним задач, а также ничтожества клиентуры, и тогда записной оптимист Алик как дважды два четыре доказывал ему, что жизнь на самом деле – зебра, нужно только пережить черную полосу и дождаться белой. Шибаев, конечно, не верил, но журчащий занудный голос Алика его успокаивал, он впадал в транс, и окружающая действительность уже не казалась ему такой беспросветной.
Так они и жили.
… – Отвечаем? – спросил Алик. – Точно решил? Уверен?
– Отвечаем. Спроси, за каким хреном это ему надо.
– Я спрошу, какова цель его изысканий и что он собирается делать дальше.
– Спроси. И еще – хватит ли фотографий и документов или он собирается заявиться сюда собственной персоной.
– Ага. Так я пишу?
– Пиши! Он не говорит, как вышел на нас?
– Нашел в Интернете. Я все время повторяю тебе, Ши-бон, что ты недооцениваешь роль рекламы. Сейчас никто уже не читает газетные объявления. Так что скажи мне спасибо.
– Опять чего-нибудь набуровил? – подозрительно спросил Шибаев.
– И в мыслях не было! Можешь проверить.
Алик блефовал, надеясь на лень и нежелание Шибаева заглядывать на собственный сайт – он не любил и не умел говорить о себе в отличие от адвоката, который при любом удобном случае распускал перья и хвост. Не далее как неделю назад Алик, испытывая графоманский зуд, не удержался и сочинил новый опус о подвигах частного детектива Шибаева – про потерявшегося много лет назад ребенка, которого тому удалось отыскать буквально на днях. И вот, не прошло и недели, как письмо от Мольтке! Алик торжествовал, но признаться Шибаеву не решился, рассудив, что расскажет как-нибудь потом или лучше пусть он сам заметит. Тогда есть надежда, что не обратит внимания.