Закон Мёрфи в СССР - стр. 15
Я отошел чуть в сторонку и пропустил милиционеров внутрь. На посадочной платформе кроме меня находились разве что проводники из других вагонов, которые держали в руках мощные сигнальные фонари и переговаривались друг с другом. Пробежал начальник поезда – высокий сутулый мужчина в железнодорожной форменке – и тоже вскочил в наш вагон.
Вдруг прямо над моей головой послышалось какое-то скрежетание и шевеление, и с огромным удивлением я увидал сначала туфли, а потом и полосатые брюки того самого проходимца, который пытался вылезти наружу сквозь окно туалета! Это вообще – физически возможно?
– Давай, – говорю. – Спускайся. Я тут тебя подстрахую.
– Спасибо, добрый человек, – сказал кудрявый, повиснув на кончиках пальцев. – Откуда ты там вообще взялся?
Но спуститься – спустился. Как будто у него был другой выход!
Глава 4, в которой появляется великолепный Эрнест
Республика Апсара – выдуманная, город Анакопия – тоже. В их описании используются мотивы нескольких причерноморских городов и южных стран/народов.
Адлерский вокзал – этот, старый – нравился мне гораздо больше выстроенного к зимней Олимпиаде 2014 года чудовища из стекла и металла, которое, хотя и было внутри довольно комфортным и технологичным, внешне представляло из себя гибрид Звезды Смерти и Сиднейского оперного театра. Этот же, пятидесятых годов постройки вокзальчик, был миленьким, уютным, очень южным, утопающим в субтропической зелени. Имелось тут что-то вроде портика, а еще – колонны, тротуарная плиточка с проросшей сквозь швы травкой, лавочки в тени раскидистых деревьев… Даже тепло на душе становилось, глядя на этот приятный образчик советской курортной архитектуры.
А еще – вокзал был шумным, суетливым, поражающим воображение разноязыким многоголосьем. Девочки откровенно растерялись, стоя на перроне и оглядываясь по сторонам. Я же просто радовался теплому воздуху и зелени: мне доводилось бывать здесь, в будущем, и вся эта суматоха и буйство жизни ни капельки не смущали.
– Как насчет поехать электричкой? – уточнил я на всякий случай.
Телепаться по серпантину аки г… голавль в проруби, пользуясь услугами местных бомбил мне не улыбалось. Тащиться на ЛАЗе или «Икарусе» по горам – тоже. Крутые подъемы и спуски, извилистые участки пути, лихой нрав джигитов-водителей и выходящие на трассу флегматичные коровы, буйволы, козы, собаки и снежные люди (но это не точно) не добавляли привлекательности автомобильному транспорту.
– Смотри: электричка до Анакопии – через два часа, – указала Тася на табло. – Устанем ждать! Давай автобусом?
– А дети…
– Что – дети? – южный ветер трепал ее распущенные волосы, девушка улыбалась.
– Не укачает? Горы, серпантин…
– Этих-то? – подняла бровь Таисия.
«Эти», отбросив растерянность и сомнения, уже залезли на ближайшую магнолию, пытаясь достать одного из местных котиков, который из-под полуприкрытых век смотрел на двух дикарок, подкрадывающихся к нему по толстой ветке, помогая одна другой.
Вдруг за моей спиной послышался топот ног, шумное дыхание и молодой мужской голос:
– Постойте! Постойте!
Я вроде как и не шел никуда, но уверенность, что обращаются ко мне, была всеобъемлющей. А потому – развернулся на каблуках и воззрился на того самого красавца в джинсах и кожанке. Оказавшись со мной лицом к лицу, он малость оторопел, а потом собрался с мыслями: