Закон кровососа - стр. 23

Уложив сомлевшего мутанта на пол, я взял пулемет под мышку и направился к стационарному пульту на стойке, который приметил, еще когда осматривал зал с «аквариумами». Похожее устройство я в кино видел про американскую тюрьму – мелкие кнопки открывают камеры по отдельности, а одна крупная, под колпачком, – сразу все, видимо, на случай эвакуации заключенных.

Тут было то же самое. И даже на колпачке замочек присутствовал, который я оторвал вместе с колпачком, после чего нажал на кнопку.

Передние стенки «аквариумов» почти бесшумно открылись. Заключенные, которые дрыхли прямо на полу, один за другим медленно поднимали головы. Движения неторопливые, взгляды безразличные. Именно так выглядят люди, потерявшие веру в продолжение нормальной жизни. Мозг вгоняет себя и тело в некое подобие психологического анабиоза, что тоже есть своеобразный способ выжить и не рехнуться от происходящего.

– Выходим-выходим, не задерживаемся, – негромко рыкнул я.

– Зачем? – после небольшой паузы спросила какая-то девица – как ни странно, среди заключенных и лицо женского пола имелось. Интересно, где ее нашли в Зоне подручные Хащща?

– Выметайтесь наххх! – прошипел я. Еще не хватало тут полчаса рассказывать слезливую историю о том, как я превратился в сердобольного монстра.

– А, ясно, – кивнула девица, тряхнув копной грязных спутанных волос. И кивнула на пулемет в моих руках: – Так бы и сказал, что на расстрел выводишь. Академик говорил, что его команда скоро изобретет полностью синтетическую сангу и мы станем не нужны. Видимо, изобрел.

– Академик?

Я напрягся.

Академик в Зоне был только один, вряд ли другое светило науки в своем уме попрется на зараженные земли. Так, может, не случайно спина и седина на затылке у одного из компьютерных гениев Хащща показались мне знакомыми?

– Ага, – сказала девица. – Вон он валяется, в соседней камере, изображает, что спит.

Я шагнул было к тому стеклянному кубу, на который указала бывшая заключенная с прической, похожей на пучок колючей проволоки, но узник, лежавший на полу спиной ко входу, приподнялся с пола и повернулся сам. Его лицо попало в слабый, рассеянный поток света, льющегося из круглого потолочного плафона, и я удивленно выдохнул:

– Ну надо же…

– Да-да, – произнес академик Захаров. – Полагаю, вы обо мне наслышаны, господин хомо моллюскус. Правда, не возьму в толк, зачем вы сюда явились ночью, вырубив охранника. Я думал, вы с Хащщем друзья.

– Я тоже так думал, – сказал я, разглядывая светило науки.

Изменился Захаров с последней нашей встречи. Осунулся, постарел еще больше – заключение в тюрьме никого не красит. Правда, на безымянном пальце появилось кольцо с ярко-красным камешком, похожее формой на обручальное. Женился, что ли, академик на старости лет? И уж не на этой ли стервозной дамочке из соседнего аквариума? Впрочем, это все не мое дело, я сюда за другим пришел.

– Но давайте разговоры оставим на потом, – продолжил я. – Как это ни банально прозвучит, но я пришел вас спасти, и для начала нужно вывести отсюда всех заключенных…

Академик рассмеялся.

– Полноте, сударь, похоже, вы бредите. Тюрьма не эти стеклянные кубы и даже не этот бункер. Тюрьма – весь этот искусственный мини-мир, созданный моим учителем как идеальное убежище. Да-да, представьте, у меня был учитель, гениальный физик, который посредством управляемых цепных реакций научился создавать микромиры за пределами нашей вселенной. Чисто чтобы было место, куда можно уйти, дабы никто не мешал спокойно работать. Я к тому, что нам отсюда не выбраться, потому нет смысла покидать эти прозрачные казематы – все равно прислужники Хащща найдут нас, и тогда уже точно уничтожат.