Закон бандита - стр. 3
– Ну, типа… – протянул Пескарь.
Анатолий смотрел как Бокорез переодевается в униформу убитого, а в голове его метались заполошные мысли. Хоть и не был он великим специалистом в юридических вопросах, но уже и так понятно: теперь он не просто человек, убивший по неосторожности того, кто намеревался напасть на него. С этого момента он соучастник убийства представителя власти, и доказать обратное вряд ли получится.
– Ну чо, Нокаут, ты с нами или где? – подмигнул ему Пескарь.
– Не знаю, – честно ответил Анатолий.
– Не знает он, – хмыкнул Бокорез, примеряя ботинки убитого. – Твоя мокруха, плюс побег, плюс три заваленных мента… Эх, гады, малы, не лезут. Короче, думай. Если не с нами, то в лучшем случае в Темновку, на пожизненное. Но, скорее всего, к кодле Седого на перо.
– Троих? – переспросил Анатолий, не совсем поняв, о чем это говорит Бокорез.
– Ага, – просто ответил тот, закончив с переодеванием. После чего прикладом автомата стукнул по окошку, отделяющему кабину автозака от крытого кузова.
– Че там? – раздалось приглушенное из кабины.
– Тормози, – сказал себе в рукав Бокорез, умело подделывая голос убитого. – У одного пассажира с сердцем плохо, растрясло.
Звякнул замок, окошко открылось.
– Так по инструкции не положено… – сказал голос из кабины, который тут же заглушили два зло тявкнувших автоматных выстрела.
Автозак дернулся, накренился. Анатолий едва не свалился со скамьи. Но машина ехала на небольшой скорости, петляя по киевским улочкам, поэтому не перевернулась, а лишь дернулась раз-другой – и заглохла.
– Ништяк, – сказал Бокорез. – Сидите здесь.
После чего, погремев связкой ключей, отпер дверь автозака и вышел из машины.
Впрочем, через минуту он вернулся, закинув еще одно мертвое тело в машину. И за ним – третье. Следом на пол с грохотом полетели два автомата. После чего Бокорез резко бросил:
– Переодевайтесь.
И захлопнул дверь, после чего практически сразу заурчал заглохший двигатель.
– Ну че, Нокаут, – подмигнул Анатолию Пескарь. – Решился, с нами ты или нет? Так-то ты по ходу небось вкурил уже, что ничего тебе не светит. Если нас накроют, мы тебя сдадим, фраер. Мол, это ты ментов прикнопил. Паровозом пойдешь, а мы, сам понимаешь, не при делах.
Анатолий плохо понимал, о чем ему говорит бандит, но общий смысл до него дошел. Выхода и правда не было. Или погибнуть от рук дружков убитого, о чем ему намекал и адвокат, либо попытаться выжить. Любой ценой. Но переодеваться в одежду милиционера, голова которого была изуродована автоматной пулей, у него не было никакого желания.
– И куда мы теперь? – поинтересовался он.
– В Зону, – хохотнул Пескарь.
– Куда? – не понял Анатолий. – То есть как в зону? В тюрьму?
– В другую Зону, – сказал Пескарь, почти уже закончивший с переодеванием. – В Чернобыльскую.
Машину трясло. Она уже неслась на полной скорости.
– Эй, Бокорез, че гонишь, будто на ментовские похороны опаздываешь? – заорал Пескарь.
– Мусора́ на хвосте, – донеслось из окошка, так и не закрытая дверца которого мерзко лязгала на каждой выбоине в асфальте.
Водителю в зеркала было видно больше, чем двоим арестантам, запертым в кузове. Однако обзор быстро расширился, когда в задний борт ударили пули.
Видимо, автозак когда-то и правда был хлебовозкой, задние двери которой просто заварили. Причем сделали это неважно. Очередь, прошившая задний борт, разбила сварной шов, и двери распахнулись наружу.