Закон Арены - стр. 2
В общем, очнулся ктулху от шока – и предпринял ответные меры.
Мощная ручища схватила меня за пояс, оторвала от рукояти ножа, на которой я повис всем весом, вытянула вперед. Да, ктулху вполне способен держать человека на вытянутой лапе, силищи им не занимать.
А потом он ударил другой, свободной лапой…
Длинные кривые когти за долю секунды разодрали на мне одежду и сорвали все мясо с грудной клетки.
Подчистую…
Что интересно – боли не было! Я лишь увидел, как в сторону отлетела смятая кровавая тряпка, когда-то бывшая моими грудными мышцами.
А потом я опустил взгляд и увидел собственные ребра и легкие, трепетавшие за ними, словно два инопланетных живых существа, ненароком попавшие в костяную клетку.
Жуткое зрелище, но мне совершенно не было страшно.
Со мной всегда так: перед боем некий мандраж присутствует, который я гашу накруткой сознания до состояния берсерка, а во время боя – пофиг.
Сейчас же – пофиг тем более, когда осознаешь, что все, это конец, так как ктулху медленно заносит лапу с окровавленными когтями для последнего удара…
Я улыбнулся.
Искренне.
Значит, вот как оно будет. Быстро и без боли. То, что всегда и хотелось.
– Ну, давай, – проговорил я, глядя в единственный оставшийся белый глаз твари без намека на зрачок. – Бей, чего ждешь?
И ктулху ударил.
Я увидел, как его лапа стремительно приближается ко мне…
Но удара не последовало.
Вместо этого мутант схватил меня за плечо и начал трясти.
Да твою ж душу… Не такой смерти я ждал. Хотелось красиво, быстро и в бою, а не загибаясь от искусственной трясучки.
– Ты чего, сука, делаешь? – заорал я. – Совсем крыша поехала, уродина хренова?
Я искренне надеялся, что тварь разозлится и прикончит меня наконец. И она разозлилась, но вместо того, чтобы убить одним ударом, вдруг хлестнула меня ладонью по лицу.
Больно!
Гораздо больнее, чем срыв серьезного куска мяса с моего тела. Настолько больно, что я замахнулся рефлекторно, собираясь напоследок хотя бы съездить кулаком по щупластой харе…
И проснулся.
Когда выныриваешь в реальность из слишком уж реального сна, зачастую не понимаешь, где явь, а где тот сон – уже прервавшийся, но еще наполненный его расплывчатыми призраками. Потому я не сразу узнал встревоженное лицо девушки, нависшее надо мной.
– Спокойно, воин, – произнесла она, пристально вглядываясь мне в глаза. – Спокойно. То демоны иномирья мучают твой разум. Тут место такое, их много здесь. Я чувствую…
Я плотно зажмурился, потом распахнул глаза. Помогает после эдаких снов быстро разобраться, где настоящая реальность.
И вспомнить все.
– Спасибо, Варвара, – сказал я. – И правда, дурное привиделось.
– Смерть свою увидал?
Ее глаза словно заглядывали мне в душу. Да уж, это точно не та молодая девчонка, с которой нас когда-то давно свела осада Новгорода мертвецами и короткая, но жаркая ночь.
– Что-то вроде этого.
– Вижу, – кивнула она. – Бабка моя ведуньей была и научила кое-чему. Смерть – она как судьба. Ежели сил и воли хватит, ее изменить можно. Кто-то волей своей ее приближает, коль жить не хочется более, а кто-то отдаляет, если что-то держит его на этой земле.
– Меня ничто не держит, – усмехнулся я. И понимая, что нечаянно вырвавшееся слово может обидеть девушку, добавил, проведя рукой по ее роскошным распущенным волосам. – Почти.