Заколдованная душегрея - стр. 26
– Точно ли?
– Да точно – она и нужна, а разведывать не посылали!
И Данилка перекрестился.
– Ин ладно, парень, коли так – отдам я тебе ту душегрею, – внезапно помягчел целовальник. – Но она у меня заложена за пять алтынов. Хочешь – выкупай за шесть и забирай!
Данилка и ждал, что душегрея сыщется, и не ждал, что придется выкладывать за нее деньги. Живя без гроша, на казенных кормах, он привык обходиться даже без тех кривеньких полушек, каких у всякого сопливого мальчишки и то сколько-то было припасено.
– При себе у меня таких денег нет, – извернулся Данилка. – А вот добегу до приказа, там мне Бухвостов даст!
– Бухвостов? Подьячий? А что ж не сестра? Стой, Егорка! Стой на дверях! – Мощный целовальник ухватил Данилку за грудки. – И точно – вынюхивать пришел!
Затем он крепко впечатал парня спиной в стену и навалился на него.
– Попробуй только пикни! Тут тебе никто не поможет!
Данилка смог лишь захрипеть – два тесно сжатых кулака целовальника вдавились ему в горло. И не шевельнуться было.
– Коли скажешь, кто посылал, живым отпущу, – прямо в ухо пообещал целовальник. – В зубы брязну для порядка – и ступай себе с Богом! А коли не скажешь – в прорубь спущу, она тут неподалеку. Корми тогда раков!
В ожидании ответа он несколько ослабил хватку.
Данилка быстро обвел взглядом кружало.
Народу было мало – закуску к хмельному подавать не велено, люди забегают по двое и по трое распить большую чарку – и тут же выметаются вон. Наливает из разных бутылей невысокий дядька, и на то, что целовальник кого-то зажал в углу, внимания не обращает, мало ли с какого питуха долг требует. Позвать на помощь некого. Объяснять целовальнику про Устинью и Родьку – опять же не поверит.
– Так что ты тут разведал, коли к подьячему своему бежать собрался? – напомнил Данилке целовальник. – Может, что водку развожу? Может, что с солдатами в долю вошел? Что ты мог увидеть, сучий потрох?
– Не знаю я никаких солдат, дядя!
– Может, что лихих людей приваживаю?
– И людей я не знаю! Мне душегрею отыскать надобно!
– Может, что девки у меня тут сидят? Или у ворот зазывают?
Данилка и подивился бы тому, сколько грехов может числиться за целовальником, но было не до удивления.
– Да на кой мне твои девки?
– Стало быть, в прорубь? Егорка, веревку неси. Свяжем раба Божия, до темноты полежит в чулане, а потом и вынесем, благословясь.
Егорка, судя по росту и дородности, был то ли сыном, а то ли младшим братом целовальнику. Он неторопливо подошел и перенял из рук своего старшего грудки Данилкиного тулупчика. При этом в его мохнатом кулаке была зажата сложенная в несколько раз веревка.
– Не накликать бы греха, – предупредил он целовальника. – Может, тот, кто его прислал, поблизости сторожит. Задержится тут парень больше положенного – к нам и пожалуют гости.
– Ах, чтоб он сдох! – от всей души пожелал Данилке целовальник. – Погоди! Придумал!
И поспешил прочь.
– Стой, не дергайся! – посоветовал Данилке здоровенный Егорка. – Коли ты у нас невинная душа – то, может, и обойдется. Богу лучше молись! Мы тут таких, которые вынюхивают, не любим, понял?
Целовальник уже возвращался с чаркой в одной руке и с граненой темной скляницей – в другой.
– Две части водки, одну – зелья? – уточнил он у Егорки.
– А шут его знает! Тебе толковали, не мне.
– Ладно, как Бог даст…