Закогтить феникса - стр. 20
Вей-эр послушно приближается к сосне, но не дойдя двух шагов, легко взмахивает кистью.
На стволе появляются борозды.
— Ну как, учитель?
— Молодец. Но ты можешь лучше. И размах меньше. Ты же не курица, чтобы руками, как крыльями хлопать.
— Учитель, за что вы так кур не любите?
— Почему же не люблю? Очень люблю, они вкусные. Но ты должен стать хищником, а не мясом в чужой тарелке.
— Ха…
Топая вверх, я с грустью вспоминаю, как бессмертные легко взлетали к горным пикам на своих мечах. Пешком путь долгий и трудный.
— Вей-эр, а что, наставники Семи ветров не умеют летать? — иначе зачем им тратить силы на устройство удобной тропы? Разве что ученики в качестве тренировки сами для себя пробивали…
— Нет, конечно! Учитель, летают только в сказках. Хотя… Я слышал, такое про глав Пяти звёздных сект говорили, но наврать я и сам могу.
Я, если честно, летать не умела.
Это людей почему-то к небу тянет. Зачем…? Я всякое на этот счёт слышала. Одни говорили, что бессмертные облюбовали горные пики, потому что на вершинах культивировать легче. Другие говорили, что бессмертные не хотят, чтобы их тревожили простые смертные. Третьи — чтобы ученики без спроса не могли удрать, но в это я меньше всего верю. Из детинца ни одна юная лиса не сбежала.
Теорию знаю. Феникс всё звал полетать… Р-р-р.
На плато меня встречают все: и старый отшельник, и живущие под его началом монахи, и затворница. Нос улавливает запах риса. Меня встречают не только уважительными поклонами, но и накрытым столом, причём место для меня приготовлено во главе.
Я спокойно сажусь, обвожу собравшихся взглядом:
— Завтра на рассвете я уйду, — я нарушаю традиции, заговорив о делах до начала трапезы. Невоспитанной девочкой быть удобно.
Монахи, в отлчии от старика, поднялись лишь на одну ступень, но двое, как я вижу, на грани прорыва, им ещё день-два, и преодолеют очередной рубеж.
— Юная госпожа Сян.
Обращение ко мне изменилось.
Я хоть и оставалась в предгорьях, за успехами будущих учеников следила и с Вей-эром отправляла им схемы некоторых техник работы с ци, благо ученик набрал достаточно силы, чтобы переносить записки.
— Да? — улыбаюсь я с лёгкой насмешкой.
Я знаю, о чём мои будущие ученики хотят попросить, и они знают, что я знаю, но я всё равно вынуждаю их произнести просьбу вслух.
— Вы позволите последовать за вами, госпожа?
— Куда? — хмыкаю я. — У меня накопилось немало вопросов к клану Сян, и главе мои вопросы не понравятся.
— Но он же ваш…, — теряется один из монахов. — Клан Сян примет вас с распростёртыми объятиями!
Дурак что ли? Или на плато засиделся, забыл, что такое реальная жизнь?
— Общая кровь не делает его моим кем бы то ни было, — отрезаю я. — И за обиды моей мамы я спрошу по полной. Вы действительно хотите идти за мной?
— Позаботьтесь обо мне, учитель, — отвечают они нестройный хором и один за другим подносят пиалы с отваром горькой коры вместо чая.
Я принимаю, из каждой, не морщась, делаю глоток и чувствую, как возникает учительская связь. Со временем она может стать даже крепче родительской…
— Ни у кого карты нет? До столицы далеко?
— Я верю, что ваша дорога лежит не в столицу, а в секту Семи ветров, юная госпожа.
На моей памяти затворница, единственная не проявившая интереса к техникам и не пожелавшая стать моей ученицей, впервые открыла рот, чтобы что-то сказать. Причём я поклястья готова, что она ни разу не про визит вежливости. В её голосе столько ненависти, сколько я к фениксам не испытываю.