Заклятие истинной любви - стр. 24
– Не беспокойтесь, я не стану срывать листья, – заверила ее Эванджелина.
Но мадам Восс уже перелистнула на следующую страницу.
И там снова был изображен Аполлон. Но в этот раз он сидел верхом на белом коне и одет был более скромно: в бриджи темно-коричневого цвета, рубашку с распахнутым воротом и меховой жилет с перекрещенными кожаными ремешками, которые крепили висевшие за спиной золотой лук и колчан со стрелами.
– В этот день принц сделал вам предложение, – сказала мадам Восс. – Нескончаемая Ночь только началась, а принц нарядился персонажем любимой сказки, «Баллады о Лучнике и Лисице».
– Я знаю эту историю, – воскликнула Эванджелина. – Она мне нравится…
Или нравилась. Произнесенные вслух слова казались ей не до конца правдивыми.
– Это ли не прекрасно! – улыбнулась мадам Восс. – Полагаю, вы хорошо знаете сюжет. Принц Аполлон выглядел так роскошно, когда въезжал на бал на своем могучем белом коне, и одет он был совсем как Лучник…
Внезапно Эванджелина перестала что-либо слышать. Голова начала немилосердно раскалываться, а грудь сдавило так, что сделалось невыносимо больно. Ее сердце, казалось, разрывалось на куски, а каждый его удар словно пронзал ее острием стрелы – да и мысли об этом тоже почему-то отзывались болью. Эванджелина отчаянно пыталась вспомнить, почему упоминание ее любимой сказки вызвало столько страданий, но в памяти было…
пусто…
пусто…
пусто…
Чем отчаяннее Эванджелина пыталась воскресить хоть одно короткое воспоминание, тем сильнее болело ее сердце. Ощущения были похожи на те, что она испытывала два дня назад, когда Аполлон нашел ее, свернувшуюся калачиком на полу в старинном зале. Вот только сейчас ей не хотелось плакать. Терзавшая ее боль была острой и полной ненависти – как безмолвный крик, который грозился разорвать ее пополам, если его не выпустить наружу.
И снова она отчетливо вспомнила, что должна кому-то что-то рассказать, но в этот раз желание стало совсем невыносимым.
Глаза мадам Восс расширились в удивлении.
– Ваше Высочество, вы в порядке?
«Нет! – хотелось выкрикнуть Эванджелине. – Я забыла нечто очень важное и никак не могу вспомнить, что именно».
Прошлой ночью она почти убедила себя в том, что может просто отпустить утраченные воспоминания. Но теперь осознала, что то был лишь самообман. Аполлон предупреждал, что возвращение воспоминаний только навредит ей, но ради чего-то особенно важного можно и пострадать. Эванджелина верила, что это именно такой случай.
Она должна все вспомнить. Обязана.
– Прошу меня простить, мадам Восс, – наконец произнесла Эванджелина, с трудом взяв себя в руки. – У меня внезапно разболелась голова. Не могли бы мы отложить наш урок?
– Как пожелаете, Ваше Высочество. Наведаюсь к вам завтра и расскажу, чем закончилась история. И если вы будете хорошо себя чувствовать, то мы также проведем первый урок королевского этикета.
Мадам Восс присела в прощальном реверансе и тихо удалилась.
После ухода наставницы Эванджелина снова принялась изучать страницы книги, гадая, не пробудит ли она в ней еще какие-нибудь чувства или воспоминания. Но записанная на страницах история – история ее с Аполлоном любви – больше походила на детскую книжку с картинками, искаженную сказку без главного злодея.
Эванджелину всегда влекли истории о любви с первого взгляда, но слова «любовь с первого взгляда» упоминались в этой книге так часто, что она невольно ожидала увидеть в конце книги рекламу флакона духов «Любовь с первого взгляда» со слоганом: «Отчаялись найти свое “долго и счастливо”? Хватит искать, пора благоухать!»