Заклятие истинной любви - стр. 13
Вульфрик подмигнул. Словно давал понять, что они союзники. «Мы заодно, – говорил его знак. – Мы друзья».
Но Аполлон слишком хорошо помнил предательство своего последнего друга. Если Вульфрик тоже решит пойти против него, Аполлон не сможет противостоять членам прославленной семьи. Поэтому оставалось только держать свое слово и надеяться, что Вульфрик сделает то же самое.
– Вижу, многие познакомились с новым членом Совета, – сказал Аполлон, намеренно сформулировав это как утверждение, а не вопрос.
Хотя Аполлона еще официально не короновали, он все равно обладал большей властью, чем Совет. Конечно, на Великолепном Севере принц не мог стать королем, пока не женится. Но закон этот, как и его предстоящее восхождение на трон, был по большей части показным. Королевские мероприятия, такие как коронации и Нескончаемая Ночь, помогали принцу завоевать расположение своего народа и наполняли королевство надеждой и любовью.
Тем не менее Совет Великих Домов не был совсем уж бессилен. Они не могли помешать Аполлону включить в Совет еще один Великий Дом, однако имели право вступить с принцем в конфликт и раскопать опасные тайны, которые Аполлон желал бы похоронить навсегда.
Не хватало еще, чтобы все королевство прознало, что прославленные члены семьи Доблестей внезапно восстали из мертвых и теперь выдают себя за Великий Дом Вейлов.
Аполлона считали погибшим всего несколько недель, но для всего мира Доблести были мертвы уже сотни лет.
Он до сих пор пытался свыкнуться с той мыслью, что рассказы о Доблестях оказались правдой и что члены этой семьи все это время были заперты в замке. Думать о том, какой шум поднимется в королевстве, если все об этом узнают, было невыносимо. Аполлон боялся даже представить, какие вопросы задаст Эванджелина, узнав, что Арку Доблестей она открыла своими же собственными руками.
Похоже, его брат Тиберий с самого начала знал, что Эванджелина это сделает.
Аполлон лишь надеялся, что подозрения Тиберия о том, что случится после открытия арки, окажутся ошибочны.
– Лорд Вейл и его семья были рядом, когда я вернулся к жизни, – спокойно объяснил Аполлон, и он даже не лгал. Онора Доблестная, жена Вульфрика, избавила его и от проклятия Лучника, и от зеркального заклятия. Аполлон чувствовал себя в долгу перед ней, и поэтому искренне добавил: – Без этой семьи меня здесь, возможно, и не было бы. В качестве награды я нарекаю их Великим Домом и дарю земли, где они смогут заботиться о других так же, как позаботились обо мне.
В зале на мгновение воцарилась оглушительная тишина. Но кое-что не укрылось от внимания Аполлона. Хотя члены Совета ранее проявили к Вульфрику симпатию, они все же сомневались в этом суровом мужчине, а после заявления Аполлона и вовсе разволновались.
Прежде Аполлон – как и отец до него, как и отец его отца, – никогда не удостаивал семью чести именоваться Великим Домом. Сделать это было довольно просто, но стоило словам повиснуть в воздухе, как отменить решение становилось крайне сложно. Дать власть всегда проще, чем отнять ее.
Аполлон чувствовал, что каждый член Совета опасается лишиться власти.
Он даже представил вопросы, которые прямо сейчас крутились в головах представителей Великих Домов: «Вы только воскресли, неужели вы и вправду считаете это мудрым решением? Быть может, вы желаете создать и другие Великие Дома? И почему так уверены, что этот дом достоин стать Великим – стать таким, как мы?»