Заклятая зима - стр. 2
На нём был лёгкий наряд, сшитый из полупрозрачных тканей, напоминающих ледяные узоры, и перчатки, похожие на пушистый свежий снег. Его крылья – почти невидимые, как морозные узоры на стекле, – едва шевелились, отражая свет гирлянд.
Дарина нетерпеливо постукивала коготками по подлокотнику кресла, её зелёные глаза время от времени уносились к окну, за которым по-прежнему царила унылая серость. Ни одной снежинки, ни малейшего намёка на зиму. Она нахмурилась, встала и решительно направилась к Снежану.
– Снежан, где снег? – требовательно спросила она, скрестив руки на груди.
Юноша вздрогнул от неожиданности, его тонкие крылья чуть дрогнули, а серебристо-голубые глаза расширились в удивлении. Он даже слегка подпрыгнул, словно морозный ветерок подхватил его и поставил обратно.
– Не знаю…, – он нервно огляделся, будто ища поддержки у окружающих.
– Ты должен знать! – Дарина нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Ты же фей снежинок!
– Я? … – растерянно произнёс он, слегка отступив назад. Его голос был тихим, но приятным, словно зимний ветерок, осторожно проникающий сквозь щели.
Девушка шагнула ближе, улыбнувшись своей широкой, озорной улыбкой, от которой её клыки слегка блеснули.
– Конечно, ты! Кто же ещё? – подбодрила она его. – Разве Новый год без снега – это вообще Новый год?
Снежан замялся, его бледные пальцы нервно зажали край лёгкого ледяного плаща.
– Я… я не умею создавать снег, – промямлил он, неловко потупив взгляд.
Дарина недоверчиво прищурилась, склонив голову.
– Но ты же фей снежинок!
– Я фей полёта снежинок, – осторожно поправил он, подняв взгляд. В его глазах читалась искренняя доброта, но и смущение тоже. – Я помогаю им летать. Я не создаю их…
Дарина шумно выдохнула и картинно закатила глаза, словно этот ответ лишил её последней надежды.
– Да уж, – пробормотала она, качая головой. – Полезный у нас фей снежинок…
Снежан смущённо переминался с ноги на ногу, его крылья чуть подрагивали, будто зимний ветер прошёл сквозь них.
Дарина же уже потеряла к нему интерес. Она устало вздохнула и позвала свою саламандру:
– Умбра!
Где-то в тени ёлки мелькнуло гибкое тёмное тело, и в следующий миг из-под праздничных украшений выскользнула её фамильяр. Черная саламандра, напоминающая огненный язык пламени, стремительно подбежала к хозяйке. Её чешуйчатая кожа, отливающая угольно-алым, мерцала, как раскалённые угли в очаге.
Дарина нагнулась, подхватила Умбру и, поглаживая её по гибкому тельцу, посадила себе на плечо. Тёплая кожа фамильяра приятно грела даже сквозь одежду, и Дарина невольно почувствовала, как раздражение понемногу улетучивается.
Она бросила ещё один разочарованный взгляд в окно – серое небо всё так же оставалось безжизненным, а земля – голой и унылой. Потом перевела взгляд на Снежана, который всё ещё выглядел растерянным и немного виноватым.
– Ладно… – протянула она, – переживу и без снега.
Но в голосе её не было уверенности. Новый год без снега казался неправильным.
Дарина махнула рукой и направилась к своим подругам, а Умбра, уютно устроившись на её плече, тихонько шевельнула хвостом, словно разделяя настроение хозяйки.
Кира и Алиса стояли у двери, обмениваясь тихими словами. В руках у Алисы была маленькая шишка, которую она крутила между пальцами, пока Кира рассказывала ей о своём последнем эксперименте с лесными травами, и как с помощью них она манипулировала сновидениями. Морок, её фамильяр, был абсолютно расслаблен, обернувшись кольцом на её плечах, и лишь длинный змеиный хвост изредка поскрипывал. Искра, яркая и игривая, бегала между ними, мелькая рыжим хвостом, словно огоньки на зимней ёлке, норовя всё время попасть в центр внимания.