Заклинатель снега - стр. 43
В корпусе «В» велись факультативные курсы и дневные кружки, поэтому в коридорах было тихо и спокойно – к моей радости.
А снаружи меня опять ждал хаос: хождение школьников туда-сюда, кто-то сбивался в группки, чтобы поболтать, кто-то раздавал рекламные листовки.
Я почти добралась до ворот, когда передо мной возникла девушка.
– Привет-привет! – проверещала она. – Ты не спешишь? Могу украсть у тебя пять минут?
Я даже не успела рта открыть, а она уже сунула мне под нос флаер.
– Почему бы тебе не раскрыть твои актерские способности? – спросила она, как будто произносила рекламный слоган. – Запишись в театральный кружок!
Я тупо смотрела на листочек. Она шутит? Актерские способности? У меня?! Она мое лицо видела?
– Меня не интересуют кружки, – в конце концов буркнула я, обогнула ее и пошла своей дорогой.
Однако девушка снова преградила мне путь.
– Сначала все так говорят, потому что не знают, как это интересно!
Она посмотрела на меня сияющими глазами и попыталась схватить за руку, но я не далась.
– Театральное искусство проникает внутрь тебя! Становится частью тебя!
– «Быть или не быть?» – пропел мне в ухо кто-то с другого бока.
Я вознамерилась вырваться из ловушки, но, сама не зная как, оказалась у столика, на котором лежал листок с именами записавшихся в кружок.
– Представь, – пробормотал парень, приобнимая меня за плечи, – только ты, сцена и прожекторы – и ничего больше!
Свободной рукой он нарисовал в воздухе полукруг, а меня в этот момент волновала вторая его рука, лежащая у меня на плече.
– А, ну и еще слава, конечно! – добавил парень.
– И зрители, – процедила я сквозь зубы, стряхивая его руку с плеча.
Парень засмеялся и снова обнял меня.
– Ну это само собой, куда без них. Разве я тебя еще не убедил?
– Нет.
– Тогда тебе стоит прийти и увидеть все своими глазами. Приводить в кружок посторонних запрещено правилами, но знаешь… я могу сделать исключение. Держу пари, когда ты увидишь, как мы репетируем…
– Прошу прощения, – прервал его голос, – но нам надо идти.
Я оглянулась. В шаге от нас с растрепанными волосами залитый солнцем стоял Мейсон и строго смотрел на парня. В руке он держал ключи от машины, вокруг губ сложились хмурые складки.
Я часто заморгала, глядя на него, и только потом поняла, что на моих плечах больше нет чужой руки. Парень из театрального кружка исчез. Оглянувшись, я увидела его за столиком в надвинутой на лоб кепке, сосредоточенно перебирающего флаеры.
– Пошли, – приказным тоном сказал Мейсон, потянув меня за лямку рюкзака.
У ворот стоял его темно-серый «Форд Мустанг». Что ни говори, а машина у него была красивая, современная, с плавными линиями. После уроков возле нее обычно кучковались его друзья-приятели, а сам Мейсон чуть ли не лежал на капоте с довольной улыбочкой. Нахальный тип.
– Тормозни на секунду, – процедила я, упершись пятками в землю, – я с тобой не пойду.
Он думал, что может прийти и забрать меня, как посылку? Этот момент меня сильно беспокоил.
– Эй! – запротестовала я и дернула на себя рюкзак.
Мейсон остановился и раздраженно посмотрел на меня.
– Слушай, не устраивай цирк, – сказал он с неприязнью, которая меня до смерти раздражала.
– Я не подчиняюсь твоим приказам!
Я угрюмо смотрела на него из-под бровей, и на мгновение мне вспомнились слова Трэвиса. Не об этом ли моем пронзительном, жгучем взгляде он вчера говорил?