Заклинание при свечах - стр. 17
А потом появилась Эбони Макклауд. Она плавно приближалась к нам по коридору, и все, кто здесь был, почему-то сразу умолкли и уставились на неё. Она держалась так, словно ничего этого не замечает, и неторопливо подплыла к двери класса. Выглядела она потрясающе.
Дот Кемпбелл преградила ей дорогу и предупредила:
– Э… мисс Пеппер сказала, чтобы мы не заходили, пока она…
Эбони не обратила на Дот ни малейшего внимания, спокойно открыла дверь и вошла в класс.
– Ничего себе… – пожала я плечами.
Ну что ж, если эта новенькая вошла в класс, то и я могу войти, разве нет?
И я вошла в класс, а следом за мной постепенно потянулись и все остальные.
Началось шумное рассаживание по партам. Мюриэл сразу направилась в дальний конец класса, а мы с Айви ринулись в первый ряд. Плана рассадки, где кто должен сидеть, на доске приколото не было. В самый разгар этой возни прозвенел звонок, и почти сразу вслед за ним в класс вошла мисс Пеппер.
Она приспустила к кончику носа свои очки с красноватыми стёклами и строго спросила, глядя на нас:
– Разве я не говорила, что нельзя заходить в класс до звонка, девочки?
Все дружно посмотрели на новенькую, но никто не сказал ни слова. Эбони? Она просто улыбнулась. А мисс Пеппер явно растерялась и не знала, что ей делать дальше.
– Ну, хорошо, – сказала она наконец. – Двинемся дальше и займёмся делом. Сегодня мы с вами будем рисовать натюрморт!
Она сдёрнула со своего стола скатерть, и показалась скрытая под ней ваза, наполненная фруктами, самыми разными по форме, размеру и цвету.
– А эти фрукты можно есть, мисс? – подняла свою руку туповатая, как всегда, и ничуть не поумневшая за лето Анна Сантос.
– Эти фрукты нужно нарисовать, мисс Сантос. Если их просто съесть, то при чём тут живопись?
Анна поморгала и сердито насупилась.
– Приступим, – продолжила наша учительница рисования. – Для начала изучим, каким образом распределяются на поверхности фруктов свет и тень…
К концу урока я сумела нарисовать нечто, смутно напоминающее горсточку фруктов. Затем я взглянула на рисунок Айви. У неё получилось лучше, чем у меня, но моя сестра левша, и поэтому она слегка смазала карандашные линии, когда наклонялась над листом бумаги. Мы с Айви переглянулись и дружно наморщили носы.
– Кладите свои рисунки ко мне на стол, художницы, – сказала мисс Пеппер.
Мы друг за другом подходили к учительскому столу и оставляли на нём свои шедевры. Всё шло гладко, но лишь до того момента, когда к столу подошла Эбони. Мельком взглянув на её рисунок, мисс Пеппер встрепенулась и сказала, поправляя на носу свои очки:
– Как тебя зовут, девочка?
Эбони остановилась, медленно повернулась назад и ответила:
– Эбони Макклауд.
Мисс Пеппер взяла в руки рисунок Эбони, внимательно рассмотрела его и спросила:
– Как это нужно понимать?
Очень странно прозвучал при этом голос мисс Пеппер. Вместо гнева, который, естественно, можно было ожидать, в нём явно читался испуг.
– Я нарисовала то, что захотела, – спокойно ответила Эбони, глядя в лицо учительнице. – А в чём, собственно, дело?
А затем не спеша возвратилась на своё место.
Затаив дыхание, я ждала, что же будет дальше. Случись что-то подобное при мисс Фокс, всё закончилось бы поркой. К счастью, мисс Пеппер была не такой кровожадной, как наша бывшая директриса, но тем не менее и она обычно не позволяла ученицам никаких вольностей во всём, что касалось её обожаемого предмета.