Заказ на отцовство - стр. 13

- Ты же этих станков и не видел.

- Увижу, разберусь.

- И все? Ты свободен?

- Сказали, что за мной наблюдают. Могу жить, как раньше, но не делать глупостей.

Смотрю, как он с удовольствием ест. Жену бы ему найти, которая присматривала за ним. Желательно старше него. Я устала быть мамой тому, кто уже считает себя взрослым и не слушает советы, творя при этом дичь.

- Хорошо. Где жить будешь?

- Пока у себя. Кать, я бумаги принес. Тебе надо прочитать и подписать.

Вздыхаю и на него смотрю. Вот уже и мелкая подработка. Хорошо бы и дальше так.

- Прости, что впутал тебя в это.

- Я надеюсь, эта жертва не зря.

- Нет.

Разговор не клеится. Да и что говорить. Он молчит. Для него это ничего. Я ответственная. Я выношу и рожу. Его снова выручили.

- Кирилл, я последний раз что-то для тебя делаю. Прости. Больше не будет шанса.

Он голову опускает. Слова подбирает, но что скажет? В сотый раз прости? Так меня уже от них тошнит.

Если вдруг он меня подведет или опять во что-то такое ввяжется, я, правда, больше не смогу ему доверять. Не смогу выручить.

Предательства не прощу.

Молча просматриваю договор.

Права и обязанности. Особые условия.

Второй договор с заказчиком. Генетическими родителями. Пробегаюсь по нему. Оказывается есть какая-то “мама”, но не я. Она будет воспитывать и заботиться о ребенке. Но вынашивать не хочет. Много условий. Как будто я могу на что-то не согласиться? Главное, что все обеспечение заказчик берет на себя. Оплачивать мне ничего не надо. Даже есть премия на восстановление после родов.

Кирилл следит за мной. Пальцы в кулаки сжимает и молитву, наверное, про себя читает, чтобы я поставила чертову подпись. Взрослый вроде, а как ребенок. Делов натворил, теперь стыдно. Были бы родители живы, может, и не было бы этого. А так я на работе постоянно была, а он где-то с друзьями таскался. Вот и ввязался в такую компанию.

В конце пункт один странный. Суррогатная мать не должна ни при каких условиях искать и объявляться в жизни ребенка, которого родит.

В случае нарушения этого пункта компенсация такая, что придется еще и почку продать. Хотя запрета не жить в определенном городе нет.

- Они просили передать, что сумма это цветочки. В договоре нельзя это прописать, но приближаться к ребенку, которого ты родишь, опасно для твоей жизни.

- Зачем мне это? Это не мой ребенок будет. Я даже и не хочу знать, кто он, как он выглядит, как его назовут и все остальное.

- Ну и хорошо. - Он доедает суп, вытирает рот салфеткой. Расслаблен и доволен.

- Кир, я боюсь. - Ручку беру и нажимаю на кнопку, чтобы стержень появился.

- Чего?

- Не чего, а кого. Тебя боюсь.

- Меня? - Не ожидал.

- Боюсь, что я помогаю тебе такой сумасшедшей ценой, а ты не оценишь.

- Кать, я… - протягивает руку и сжимает мою ладонь. - Я не знаю, как доказать. Я буду помогать, скажи только, что надо сделать. Каждый день буду это доказывать.

Никто не узнает правильно ли поступаю. Потом по факту видно будет.

Я подписываю договор и отдаю ему. Надеюсь, он повзрослеет.

- Хочу, чтобы ты понимал. Я разговаривала с этим человеком. За тобой, правда, будут следить. Но не только они, но и я. Если ты где-то накосячишь, я избавлюсь от ребенка. Меня не тронут, тебя найдут.

- Я знаю. - Крепче руку мою сжимает. Я, может, и не избавлюсь, оставлю ребенка, он-то не виноват ни в чем. Но брат должен бояться этого. Пусть будет его мотивацией.