Закат в Лиссабоне - стр. 2
– И не один раз, – ответил Дронго, – в прошлом году я даже попытался отдохнуть в Алгарве, когда там произошли два загадочных убийства. Если вы помните, мне пришлось тогда искать убийцу…
– И ты его нашел. – Его собеседник ничего не спрашивал, он просто констатировал факт.
– Кажется, да. Хотя отдых мне сорвали. Зачем вы спросили про Португалию?
– Тебе могут оплатить поездку в эту страну. Может, тебе стоит слетать туда еще раз?
– Ненавижу летать, – напомнил Дронго, – тем более так далеко. Зачем мне нужно лететь в Португалию?
Владимир Владимирович не спеша подвинул к себе чашку кофе и начал рассказывать:
– В конце девяносто первого, когда пытались провести реорганизацию бывшего КГБ, разведка была уже самостоятельным учреждением, которое возглавил Примаков. Ты помнишь, как тогда было.
– Поэтому разведка и сохранилась, – заметил Дронго, – иначе всех связных давно бы пересажали, а всех агентов перевербовали. Им тогда удалось сохранить свою структуру просто чудом. Хотя в МИДе их очень сильно потеснили.
– Это так, – согласился Владимир Владимирович, – но с тех пор прошло уже много лет. Нам казалось, что все возможные негативные последствия того периода уже могут считаться несколько нивелированными, однако каждый раз всплывают все новые обстоятельства.
– И будут всплывать, – не выдержал Дронго. – Извините, что я вас перебиваю. А вы полагали, что может быть иначе?
Владимир Владимирович ничего не ответил. Немного помолчав, он продолжил так, словно не слышал вопроса:
– Первое главное управление КГБ СССР состояло из множества управлений и отделов. В их числе было специальное управление «Т». Ты помнишь, чем оно занималось?
– Управление по проведению активных действий за рубежом.
– Правильно. А еще было абсолютно засекреченное управление «РТ», созданное уже в последние годы существования КГБ. Оно занималось операциями на территории собственной страны.
– Их тогда расформировали, – нахмурился Дронго.
– Верно. И некоторые сотрудники перешли в другие подразделения. А некоторые уволились. Тогда никто не думал о будущем! Всем казалось, что общий распад носит неуправляемый характер и это навсегда, – в сердцах произнес Владимир Владимирович. – Как подумаю, сколько людей пострадали в республиках Прибалтики только потому, что честно служили своей стране, или в бывшей ГДР, где их до сих пор преследуют… – Он махнул рукой, не собираясь развивать эту больную для него тему. – В общем, тогда ушли многие профессионалы. И среди них те, кого нельзя было отпускать. Но они ушли, так как оказались гражданами новых стран, возникших после девяносто первого года. Из Прибалтики тогда хотя бы постарались вывезти документы. Вывозили все, что можно: агентурные донесения, списки агентов, явочных квартир, сведения об источниках финансирования, возможных связях. В общем, почистили архивы основательно. А в Средней Азии их не трогали. Эти республики считались заповедниками социализма. Потом, конечно, спохватились… – Владимир Владимирович снова замолчал.
Дронго посмотрел на своего собеседника и попросил:
– Давайте без воспоминаний, они одинаково неприятны и для вас, и для меня. – Затем, чтобы вернуться к теме встречи, задал вопрос: – И что? Вашим друзьям понадобился кто-то из исчезнувших тогда офицеров?
– Да.
– Кто?