Закат Пятого Солнца - стр. 38
Через некоторое время с вершины пирамиды раздался мощный грохот огромного барабана, и музыка оборвалась к немалому облегчению конкистадоров. Бесноватые танцоры одновременно прекратили свой танец и влились в толпу, которая до этого момента жадно наблюдала за их представлением. Теперь все взгляды были устремлены наверх.
С самого утра событий произошло уже столько, что внимание пленников поневоле стало рассеиваться. Они пресытились впечатлениями, в ушах как будто непрерывно гудело от назойливого шума, глаза устали от мельтешения ярких красок, к тому же донимала жара. Индейцы были по-прежнему очень возбуждены, испанцы же заметно устали и мечтали лишь об отдыхе. Но теперь конкистадоры встрепенулись и с вновь проявившимся интересом уставились на новую сценку, которая сейчас начала разворачиваться на возвышении.
Фернан обладал острым зрением и потому в подробностях мог рассмотреть то, что происходило на площадке. К самому ее краю подошел человек в ожерелье из крупных нефритовых пластин и, подняв руки перед собой, начал речь. Глубокий зычный голос его плыл над огромной площадью беспрепятственно. Толпа замерла, лишь в определенные моменты хором отзываясь на его слова. Широко раскинутые в стороны ладони оратора то летели вверх, стремясь к солнцу, то направлялись на стоящих у подножия пирамиды людей.
– Я, конечно же, ничего не понимаю, – заметил Фернан. – Но должен признать, что звучит весьма торжественно. Могучий голос у этого глашатая, таким бы с амвона вещать.
– Шутишь, что ли? – фыркнул Себастьян. – Кто бы, интересно знать, додумался пустить такого диковинно одетого язычника в христианский храм, а уж тем более к амвону. Однако же, нельзя не заметить – праздники у этих нехристей весьма шумные и красочные. Интересно, что будет дальше?
Среди пестро раскрашенных мужчин, которых на площадке стояло около десятка, появилась девушка. Украшений, в привычном для испанца понимании, на ней почти и не было. Лишь на запястьях блестели золотые браслеты. Примерно так же обстояло дело и с одеждой. Довольно узкая полоса ярко-красной ткани охватывала бедра. Вот и все. В противовес этому скупому одеянию, наряд дополнялся роскошными плюмажами. Высокая корона из красных и зеленых перьев возвышалась над девушкой почти на половину ее роста. Часть этого вороха ниспадала назад, ложась на спину и топорщась вокруг плеч. Пышные пучки перьев поменьше были прикреплены к ее локтями и коленям. Девушка походила на диковинную птицу – нарядную и кричаще красивую.
Подобное убранство, разумеется, никак не могло скрыть ее стройную фигуру. С такой дистанции было сложно рассмотреть в подробностях черты лица. Зато эта неполная картина давала широчайший простор для воображения. Фернан уже убедился, что среди местных девушек попадаются иногда весьма миловидные. Дополняя недостающие детали ее внешности за счет своей фантазии, он скользил глазами по полуобнаженному телу. Похоже, что людей, не раскрашенных самыми причудливыми цветами, на пирамиду не допускали. Вот и ее кожа сияла небесной синевой. Небольшая высокая грудь, точеная талия, стройные ноги были покрыты равномерным слоем очень яркой синей краски. Она глянцевито сияла в лучах солнца, слепя глаза. Зрелище завораживало.
Фернан восхищенно покачал головой. Воображение молниеносно унесло его очень далеко. Мысленно испанец уже видел себя рядом с этой красавицей. Он убедился, что принятые у дикарей стандарты красоты кардинально отличаются от тех, к которым он привык. Не говоря уж о местной моде на одежду. Но все же Гонсалес ценил себя высоко и полагал, что нет такой девушки, на которую он не сумел бы произвести самого благоприятного впечатления.