Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века - стр. 18

О Петре Гаврилове знали немного. Он был сыном фельдшера, скончавшегося несколько лет назад. «Тихий, спокойный и впечатлительный, Гаврилов производил на всех знавших его и товарищей прекрасное впечатление, – сообщала подробности одна из петербургских газет. – За последнее время, в особенности в конце прошлого учебного года, Гаврилов стал жаловаться на боль в груди и на сильное расстройство нервов. Врачи обнаружили у него зарождающийся туберкулез с сильным понижением питания»…

Самоубийство жениха-офицера и юного гимназиста являлись характерными примерами поразившей тогда столицу «эпидемии самоубийств». Действительно, ситуация с суицидами в Петербурге в начале 1910-х годов являлась просто катастрофической. Когда столичное статистическое отделение представило данные о самоубийствах и их попытках в Петербурге за 1912 год, то их общее число равнялось 1207. Это было на 42 случая больше, чем в 1911 году, но на 366 меньше, чем в 1910 году. Так что можно было говорить, в определенном смысле, о «положительной динамике» вопроса.

Из всего числа случаев покушения на самоубийство (1207) смерть последовала в 264 случаях. Наиболее распространенным способом попытки ухода из жизни являлось отравление (807 случаев – 66,9 % от общего числа), затем следовали употребление оружия, утопление и удушение. Кроме того, было зафиксировано два случая самосожжения.

Наибольшее число случаев суицида, как показывала статистика, приходилось на февраль, март, апрель и май, а наименьшее – на август. Среди самоубийц преобладали мужчины в возрасте от 18 до 50 лет: их оказалось 633.

Что же касается причин самоубийств и покушений на них, то их причины выяснили почти в половине случаев. В первую «тройку» причин расстаться с жизнью вошли злоупотребление спиртными напитками, безработица и отсутствие средств к существованию, а также семейные неприятности. Затем следовали разочарование в жизни, неудачная любовь, ревность, измена любимого человека, неизлечимые болезни, растрата или потеря денег. Порой среди причин суицида значились неприятности по службе, боязнь наказания и неудачи в торговле.

Петербург в начале ХХ века называли одним из самых «азартных» городов. На одном Невском проспекте в начале века существовало полтора десятка подпольных «игорных притонов».

«Азарт по-прежнему процветает в Петербурге, – писала одна из столичных газет. – Самоубийства, растраты, гибель талантливых людей, разорение от увлечения игрой по-прежнему питают газетную хронику. Не действуют на игроков грозные примеры, бессильны полицейские меры, не обращают они никакого внимания на нравственное осуждение азарта, как это было у присяжных поверенных».

Подпольные азартные клубы преследовались полицией, и даже петербургский градоначальник не раз указывал полиции принять самые строгие меры к их искоренению. Чтобы не попасться в руки полиции, устроители притонов обычно снимали сразу несколько квартир в разных частях города в пользование какому-нибудь отставному чиновнику и даме. Один день играли на Васильевском острове, назавтра ехали на Петербургскую сторону, а потом отправлялись на Лиговку, чтобы дворники не обращали внимания на слишком частые посещения «гостями» одной и той же квартиры.

«Бацилла» азартных игр проникала даже в самые строгие заведения Петербурга. В игорном мире долгое время носились слухи о таинственном клубе в Петропавловской крепости. Поговаривали, что там сутки напролет идет азартная игра, в которой принимают участие не только господа, но и дамы.