Заир - стр. 28
У меня нет ответа ни на один из этих вопросов, да и все это вообще не имеет ни малейшего значения. До сих пор я произнес единственную фразу: «…хочу, чтобы он поужинал с нами…» Сколько раз я воображал себе нашу встречу – представлял, как хватаю его за горло, бью кулаком, унижаю на глазах Эстер: пусть видит, что я не только страдаю, но и сражаюсь за нее. Много чего я представлял себе – и мордобой, и притворное безразличие, – однако ни разу не пришли мне в голову слова: «…хочу, чтобы он поужинал с нами…»
Зачем спрашивать себя, что я намерен делать дальше, – все, что мне следует делать, это наблюдать за Мари, которая идет в нескольких шагах впереди под ручку с Михаилом, будто его возлюбленная. Она не дает ему уйти, но почему же она помогает мне – ведь знает, что встреча с этим юношей может открыть мне местонахождение Эстер?
Пришли. Михаил делает попытку сесть подальше от меня: должно быть, хочет избежать разговора под шумок общего застолья. Весело. Шампанское, водка и икра, я смотрю в меню и с ужасом вижу: только закуски обошлись владельцу книжного магазина почти в тысячу долларов. Идет общий разговор, Михаила спрашивают, как понравилась ему презентация. Очень понравилась. А книга? Книга тоже очень ему понравилась. Потом про него забывают, и внимание переключается на меня – спрашивают, доволен ли я организацией вечера, хорошо ли действовала охрана. Сердце у меня по-прежнему колотится, но я не показываю вида, благодарю за все, рассыпаюсь в похвалах и самому замыслу, и тому, как его осуществили.
Полчаса беседы, сопровождаемой большим количеством водки, и я замечаю – Михаил уже не так напряжен, как раньше. Он – не в центре внимания, ему ничего не надо говорить: можно посидеть еще немного и уйти. Знаю – он не солгал насчет армянского ресторана, и теперь у меня есть след. Значит, моя жена – по-прежнему в Париже! Я стараюсь быть с ним любезным, стараюсь завоевать его доверие, и вот – первоначальное напряжение исчезает.
Проходит еще час. Михаил смотрит на часы: собирается уходить. Мне надо что-то сделать, причем немедленно. Каждый раз, когда я взглядываю на него, он представляется мне все более и более ничтожным и незначительным, и я все меньше понимаю, как могла Эстер променять меня на человека, который кажется столь далеким от действительности (помнится, она что-то упоминала о его «магических дарованиях»). Мне трудно будет изображать непринужденность, разговаривая с тем, кого считаю своим врагом, но что-то надо сделать.
– Надо бы нам побольше узнать о нашем читателе, пока он еще здесь, – говорю я, и за столом немедля воцаряется тишина. – Скоро ему уходить, а он так ничего и не рассказал о своей жизни. Чем вы занимаетесь?
Михаилу, хоть он немало выпил, удается собраться.
– Устраиваю встречи в армянском ресторане.
– То есть?
– То есть рассказываю со сцены разные истории. А потом заставляю делать это тех, кто сидит в зале.
– В своих книгах я делаю то же самое.
– Знаю. Именно это и сблизило меня с…
Сейчас он еще скажет с кем!
– Вы родились здесь? – перебивает его Мари, не давая закончить фразу («…сблизило меня с вашей женой»).
– Нет. Я родился в степях Казахстана.
Казахстан! Кто осмелится спросить, где это?
– А где это – Казахстан? – осведомляется кто-то из присутствующих.