Заигравшиеся чувствами - стр. 7
Ближе к концу года учёбы в восьмом классе, этому придурку Артёму всё же удалось прилюдно довести меня до слез.
Черчение было для меня новым предметом, и, в течение года, очень нелегко давалось. Я зарабатывала свои «четвёрки» и «пятёрки» большим трудом, много раз переделывала чертежи дома, занималась ночами.
В один ужасный день, учительница по черчению оглашает оценки и дойдя до моей фамилии говорит:
– Демидова! Ты что думаешь, если выполняешь чертёж и ешь за одним столом, то я потом приму работу в таком виде? Что за безобразие?! – и она протягивает мне мой чертёж, на который я потратила два вечера и почти две ночи.
Я в ужасе смотрю на свою работу. Она вся в каких-то раздавленных крошках. А почти посередине красуется след от чашки с чаем и какие-то кляксы.
– Я пока ставлю тебе за это «два». Чтобы к следующему уроку привела чертёж в должный вид! – вынесла вердикт учительница.
Я услышала знакомые смешки, и мерзкий голос шепотом сказал:
– Надо меньше жрать!
Тут я не выдержала и разревелась на весь класс. Быстро поднялась, схватила сумку и, ничего не слыша, убежала из кабинета черчения. Я не думала о последствиях. Всё! Поставлю родителей перед фактом, что ухожу из школы.
Я проревела дома почти до вечера. Билась в истерике, проклиная тот самый день, когда впервые переступила порог злосчастной школы. Мне зачем – то звонила Даша, но я игнорировала, отклоняя её вызовы.
Весь вечер пятницы и выходные я доказывала маме, что мне невыносимо учиться в этой школе, что мне не нравятся одноклассники, что я скатилась, но она успокаивала и твердила, что нельзя сдаваться и уходить с такой «сильной» школы. Все мои аргументы были для нее пустым звуком. Ведь мама не знала самого главного – правды. А сказать её тогда я бы не осмелилась. Мне было очень стыдно.
С тяжёлым сердцем, в понедельник, я снова пошла учиться. Но, к большому удивлению, меня никто не доставал. Может быть враг – мудак испугался, что я на пределе и настучу на них учителям, родителям или директору?! Пусть думает, что хочет. Мне так только лучше.
Учеба в восьмом классе уже подходила к концу. Я даже немного расслабилась, потому что придурки отстали от меня. Но в один из дней Артём пришёл в школу явно не в духе и начал на перемене громко обсуждать с Ромой мой внешний вид.
– Наверное сложно на рынке – то найти одежду на такой дылдовский рост. А её туфли так и кричат: » Нас купили на распродаже для нищих за сто рублей!»
Зная, как мои родители вкалывают, чтобы мы с сестрой одевались не на рынке, а в стоковых магазинах, я вспылила. На поводу у злости я вскочила, подошла к Артёму, схватила его за рукав пиджака и прошипела:
– А ну – ка, пойдем, поговорим!
Раздался дружный смех его дружков. Сам же он с удивлением и вызовом посмотрел на меня, одернул рукав и сказал:
– Не прикасайся ко мне!
– Что испугался? Боишься девчонки? Трус! – проорала я, чувствуя, как меня трясет от злости.
На нас начали оглядываться одноклассники. Высокомерно хмыкнув, Дроздов встал и, обойдя меня, последовал к выходу. Я пошагала за ним. А за мной пошли его «шестёрки» – Рома и Леха.
Выйдя из класса, я увидела придурка у стены и двинулась к нему.
– Что я тебе такого сделала, что ты меня постоянно достаешь? Чём я тебе так мешаю в этой школе? – спросила с вызовом.