Захватывающее время - стр. 2

Я принимаюсь разжевывать ему всю эту тему про незнакомцев, но он отвлекается и сосредоточивает свое внимание на том, как я доливаю виски в большую бутылку «7Up».

– Что это? – спрашивает он.

Я говорю ему, что это «Сигрэм V. O.», и он хочет знать, зачем я доливаю его в газировку. В его больших круглых глазах читается неподдельный интерес. Он действительно хочет знать. И что мне теперь, врать ему?

И я говорю:

– В общем, мне так нравится. Так виски мягче. У него появляется привкус дымка. Раньше я предпочитал бурбоны из южных штатов – «Джим Бим», «Джек Дэниелс». Но если собираешься неторопливо, со вкусом догоняться весь день, то для этого они резковаты. А еще, мне кажется, их могут унюхать в дыхании. Я пробовал «Южный комфорт»[1], но он слишком сладкий. Так что теперь я пью канадский виски. Хотя я могу смешать очень и очень клевый мартини.

– Что такое мартини? – спрашивает он, и я понимаю, что пора заканчивать с вопросами, иначе я все утро буду учить этого парня азам специальности бармена. Нет, он прикольный пацан, но меня ждет моя девушка, а она не самый терпеливый человек в мире.

– Послушай, – говорю я, – мне надо ехать. Куда тебя отвезти?

Он дожевывает последний кусок буррито, проглатывает и говорит:

– Во Флориду.

Я так сразу и не назову количество миль до Флориды. Мы в Оклахоме, и она от нас на расстоянии, как минимум, пяти штатов. Я объясняю ему это, и он говорит, чтобы я просто высадил его на границе города, а остальную часть пути он пойдет пешком. Абсолютно серьезно говорит.

– Я убежал из дома, – заявляет он.

Этот парень с каждой минутой нравится мне все больше. Сбежать из дома, чтобы добраться до Флориды! Я делаю глоток своего коктейля и начинаю представлять Флориду так же, как и он: гигантское оранжевое солнце опускается в синий – синее не бывает – океан, и пальмы почтительно склоняются перед ним.

– Слушай, – говорю я. – Уолтер. Позволь спросить, почему ты сбежал?

Он не сводит взгляда с приборной панели.

– Потому что мама заставила папу уехать, и теперь он живет во Флориде.

Я говорю:

– Вот черт. Сочувствую, чувак. У меня было то же самое, когда я был маленьким.

– И что ты делал?

– Ну, думаю, я тогда дико злился. Мама не хотела говорить, куда переехал папа. Я сбегать не стал, но в то же время поджег дерево на заднем дворе. Не знаю зачем. Хотя зрелище было офигительным.

Это подстегивает его энтузиазм.

– Серьезно, поджег дерево?

– Только не вздумай повторять, – говорю я ему. – За такие вещи можно здорово огрести. Ты же не хочешь, получить люлей от пожарных, правда?

– Нет, не хочу.

– Ну, а насчет побега – я тебя понимаю. Это клевое приключение: навестить отца, поплавать в океане, и все такое. Но, вот честно, я тебе не советую. Флорида слишком далеко. Если идти пешком, то где брать еду? Продуктовые магазины не стоят на каждом углу.

– Я мог бы охотиться.

– Ага, мог бы. У тебя есть пушка?

– Нет.

– А нож или спиннинг?

– У меня есть бейсбольная бита, но она дома.

– Вот и я о чем. Ты не готов. Мы должны вернуться и забрать твою биту.

– Но дома мама. Она думает, что я в школе.

– Все будет пучком. Я с ней поговорю. Объясню ситуацию.

– Объяснишь?

– Конечно.

Я уже пять минут как должен был быть у своей девушки, но на этот раз у меня есть уважительная причина для опоздания. Вряд ли Кэссиди – сама мисс Правозащитница – станет предъявлять мне претензии за то, что я вошел в положение мальчишки. Ведь я практически выполнял работу социальной службы. Я мог бы даже договориться с мамой Уолтера, чтобы она за меня поручилась.