Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева - стр. 46

Сталин: Товарищи, я при первом голосовании насчет освобождения меня от обязанностей секретаря не голосовал, забыл голосовать. Прошу считать мой голос против. (Шум в зале.)

Голоса: Это не много значит».

В приведенных выше строках О. Мандельштама следует обратить внимание на дату. И на то, что он волкодавом называет не кого-либо лично, а весь век, пропитанный революционным духом борьбы с врагами.

Взяв власть в свои руки, победив – при поддержке народных масс – в Гражданской войне, большевики вскоре убедились, что организовать общество на социалистический лад – задача «архисложная» и не решаемая указами и приказами, с каким бы энтузиазмом они ни насаждались. Общественный организм слишком огромен и инертен. Скрепляющий его «скелет» государственных структур, расшатанный в период смуты и междоусобиц, приходится восстанавливать, обращаясь за помощью к профессионалам, так как во время Гражданской войны потребовались знания царских военспецов.

НЭП был вынужденным отступлением, которое могло достаточно быстро привести к установлению буржуазных порядков, переходу реальной экономической власти к имущим капиталы, руководителям производств и предприятий, крупным собственникам.

Этот процесс, как показывает опыт истории, вполне естественно протекает при кризисе феодального уклада. Так было в разных странах. И только в России капиталистическая стадия развития была пресечена новой революцией. Теперь мы знаем, что переход к строительству социализма в одной стране вполне возможен и может быть осуществлен успешно. Однако в 20-е годы в этом вполне резонно было усомниться.

Стремившиеся распространить революционные преобразования как можно шире поднимались на борьбу за власть пролетариев всех стран и сплачивались вокруг Троцкого (левая оппозиция).

Многие из тех, кто делал ставку на построение социализма сначала в России (например, Бухарин), предполагали продлить НЭП и осуществлять плавный переход к коммунизму. При этом конечно же ослаблялась роль государства и началось бы, согласно канонам марксизма, его отмирание. В таком случае следовало бы поощрять частную инициативу. Позаботиться прежде всего о материальных запросах населения, о производстве продукции сельского хозяйства и легкой промышленности. По-видимому, такая внутренняя политика отвечала интересам большинства граждан, уставших от разрухи, тягот и лишений. Но это стало бы отступлением от революционного пути, который исповедовало большинство так называемой «ленинской гвардии». Ленинцы не боялись общественных потрясений и привыкали к насильственным мерам в коммунистическом строительстве.

Еще более существенным был внешнеполитический аспект. Не имея современной военной техники (которую могла обеспечить только стремительная индустриализация), Красная Армия была бы обречена на поражение в будущей войне. А угроза войны для СССР существовала изначально. Запад не желал мириться с появлением первого в мире социалистического государства, успехи которого грозили «заразить» революционным порывом трудящихся буржуазных стран. Тем более что из СССР постоянно раздавались призывы к международной солидарности пролетариев и даже к осуществлению мировой революции.