Заговор Высокомерных - стр. 17
- Алло, добрый день, Оливье, это Мила Литвинова.
- Здравствуйте, я узнал вас, - прозвучал в ответ приятный низкий голос.
- Помните, вы говорили, что за помощь в поиске похитителя вашего рецепта готовы щедро отблагодарить?
- Да-да, конечно!
- Так вот, я согласна.
Чтобы не думать о той беде, что обрушилась на нее так внезапно, Мила решила с головой уйти в работу. Увы, уволиться она теперь не имеет права. Ей необходимо кормить Ванечку... Значит, придется терпеть замечания этого мерзкого Доронина. Хотя надо отдать ему должное - новый редактор больше не придирался. По крайней мере, пока.
На следующий день, забирая сына из садика, Мила вышла из ворот и настороженно осмотрелась. Лалина не было. Хотя она думала, что он будет поджидать ее здесь. Вместо Олега журналистка увидела выходящую из белого джипа молодую женщину в длинном черном пальто и на шпильках. Голову ее покрывал стильный платок из тонкой шерсти, но, Мила сразу обратила внимание на выбивавшиеся из-под него платиновые прядки, обрамлявшие сердечко лица. Капризно-пухлые губки, темные брови в дерзкий разлет, светлые надменные глаза, остро сверкавшие, как и золото ее сережек. Это была Дарья Лисневская собственной персоной.
При виде этой женщины журналистка еще острее ощутила, как плачевно отныне ее положение.
- Мила, здравствуйте, - позвала та, довольно ловко переступая на своих шпильках по льду. – Вы должны меня помнить…
«Еще бы», - подумала молодая женщина и прошла мимо блондинки, не оборачиваясь.
- Да постойте вы! Нам нужно поговорить. Вы все не так поняли. Это я виновата.
Мила невольно ускорила шаг, крепче сжав ручку маленького сына.
- Ну, выслушай ты меня, - взвилась Дарья. – Я все объясню.
Надо же, такая заносчивая особа бежит за ней с унизительной покорностью, будто бездомная собачонка. Что это нашло на мадам Лисневскую? Журналистка пренебрежительно фыркнула. Голос за спиной затих. Все же обернувшись, Мила увидела, что Дарья больше не идет за ней, а просто стоит и глядит ей вслед. Точеные скулы разрумянились то ли от волнения, то ли от мороза. Лисневская покусывала нижнюю губу и натягивала на руку перчатку.
Молодая женщина тоже остановилась и вдруг спросила:
- Это вы похитили рецепт торта у Оливье де Шарлеруа?
Даша посмотрела на нее как на сумасшедшую.
- Ты что, бредишь? Какой еще рецепт? Что за чепуха? – нахмурила она свои идеальные пудровые бровки.
- Признайтесь, ведь это вы!
- Ты, видимо, и правда ненормальная, - констатировала владелица автосалона. - Ты вообще не слышала, о чем я тебе говорила? И откуда ты знаешь Андрея?
Теперь пришла очередь Милы принять соперницу за безумную.
- Какого еще Андрея?
Та засмеялась. Так заливисто, звонко, что даже какой-то прохожий обернулся. Также звонко, как в ее сне…
- Так ты совсем не в курсе? Никакой этот кондитер не Оливье, - насмешливо бросила Лисневская.
***
Какая-то безысходность, отчаяние, неверие в то, что страну все же удастся спасти, толкнули его на то, чтобы говорить об этом с незнакомкой. Кто она на самом деле? Может она и есть шпионка? Какая-то странная история связана с ее дочерью. Куда она везет ребенка? Разве поедет добропорядочная женщина вот так, совсем одна, на свой страх и риск, за границу? Обо всем этом думал Григорьев, растянувшись на кушетке и положив под голову руку. В маленькой комнатушке, бывшей чем-то вроде кладовки, было довольно холодно. По стеклу небольшого грязного окошка хлестал мокрый снег. Небо едва заметно начало сереть. Значит уже утро, а он так и не сомкнул глаз.