Заговор в Уайтчепеле - стр. 38
Питт приехал на поезде в северную часть Спиталфилдса, где находилось здание, адрес которого дал ему Корнуоллис. Это был небольшой дом, располагавшийся позади мастерской. Виктор Наррэуэй ждал его. Это был худощавый мужчина с копной темных волос, подернутых сединой, а печать интеллекта, лежавшая на его лице, была настолько очевидной, что это внушало опасение. Он не мог оставаться незаметным, поскольку тут же привлекал к себе внимание, едва на нем останавливался глаз.
Наррэуэй с интересом посмотрел на своего нового сотрудника.
– Присаживайтесь, – сказал он, указывая на простой деревянный стул, стоявший перед его столом.
Меблировка кабинета была весьма скудной: шкаф с запертыми выдвижными ящиками, маленький стол и два стула. Вероятно, прежде здесь размещалась буфетная.
Томас сел. На нем была самая старая его одежда, которую он надевал, когда отправлялся в бедные районы города, чтобы не выделяться среди окружающей публики. Прошло много времени с тех пор, как он пользовался ею последний раз. Заняв должность начальника управления, суперинтендант стал возлагать подобные задачи на своих подчиненных. Сейчас он чувствовал себя в этой одежде очень неуютно. У него возникло ощущение, будто все эти годы профессиональных успехов канули в Лету, оставшись призрачной мечтой, неосуществимым желанием.
– Не думаю, что от вас будет большая польза, – мрачно произнес Наррэуэй, – но дареному коню в зубы не смотрят. Мне вас навязали насильно, и поэтому я воспользуюсь этим в полной мере в своих интересах. Вы известны своим умением разбираться в скандалах среди представителей джентри. Вряд ли Спиталфилдс является подходящим местом для вас.
– Совершенно верно, – неохотно подтвердил Питт. – Мое место на Боу-стрит.
– Где, черт возьми, вы научились так говорить?
Брови Виктора поползли вверх. Сам он обладал хорошим произношением, данным ему от рождения и к тому же отшлифованным образованием – но оно было не лучше, чем у Томаса.
– Я учился в одном классе с сыном своего хозяина, – ответил Питт.
В его памяти всплыли залитая солнечным светом классная комната, учитель в пенсне с тростью в руке и хор учеников, раз за разом повторяющих произносимые им слова. Поначалу у сына егеря это вызывало негодование, но потом он постепенно увлекся и теперь испытывал благодарность к учителю.
– Вам повезло, – произнес Наррэуэй с натянутой улыбкой. – Однако если вы хотите принести здесь какую-то пользу, придется разучиться говорить подобным образом, и как можно быстрее. Внешне вы похожи на уличного торговца или бродягу, а говорите как выпускник Атенеума[5].
– Когда захочу, я смогу говорить, как уличный торговец, – возразил суперинтендант. – И конечно, не как местный, поскольку это было бы глупостью. Они знают всех своих.
Выражение лица Виктора впервые смягчилось, и на мгновение в его глазах вспыхнули искорки одобрения. Хотя это был всего лишь первый шаг для сближения с новым сотрудником, не более того. Он кивнул в знак согласия.
– Большинство лондонцев понятия не имеют, насколько все серьезно, – произнес глава Особой службы с мрачным видом. – Они думают, что это всего лишь волнения. А в действительности это нечто большее. – Он внимательно посмотрел на Питта. – Речь идет не о безумцах-фанатиках с динамитными шашками, хотя нам приходится иметь дело и с таковыми. – На его лице промелькнула усмешка. – Месяц или два назад один тип попытался смыть шашку динамита в унитаз. Она застряла в канализационной трубе и заблокировала ее. Домовладелица вызвала водопроводчика, тот извлек шашку и, не имея представления, что это такое, решил использовать ее для заделки трещин в своем доме. Он положил ее на чердак, чтобы просушить, и она разнесла ему полдома.