Загоняя овец - стр. 9

Шоссе извивалось между рядами высившихся смешанных лесов, покачивающихся от неутихающего ветра. Мелкие тропы отходили от обочины в глубину леса, по большей части либо пешие, либо примыкающие к деревушкам и коттеджным посёлочкам. Наконец он заприметил ничем не примечательную дорожку из гравия, без каких-либо указателей. Детектив свернул на неё и, проехав пару десятков метров, остановился. На всякий случай заглушил мотор. После чего открыл подлокотник и, пересчитав деньги и немного успокоившись, повернулся к Шону. Он любил во время диалога смотреть прямо в глаза собеседнику, не отводить взгляд ни на секунду и совсем изредка моргать. Возможно, эта привычка пришла к нему с допросов – когда каждая деталь может выдать некоторые тайны допрашиваемого. Однако самому Роунсу казалось, что так он делал с самого детства, но тогда он просто не знал, куда деть глаза и считал такую тактику наилучшим решением. Шон уже вооружился своей излюбленной записной книжечкой и был весь во внимании. По лёгкому подрагиванию его века детектив понял, что тот в уже возбуждённом нетерпении. «Хорёк так и ждёт, что за кусочек вкуснятинки ему подкинут. Уже готов смаковать. А также, небось, думает, сто`ит ли то, что он услышит двойного счётчика. Сто`ит, мистер хорёк, сто`ит, не волнуйся», – пронеслось у Роунса в голове. Он уже решил, что` именно сообщит журналисту по этому делу:

– Итак, если кратко, то можешь напечатать…

среда, 30 апреля 2014 года

Денёк этот, впрочем, как и ближайшие дни в это неопределённое время, пока не будет закрыто дело, обещал быть совсем не скучным. Детектив отправился домой, как он думал, всего лишь вздремнуть пару часиков, а в итоге в участок он приехал только к одиннадцати часам утра. Там творился полный переполох – у входа, видимо, именно его поджидала группка репортёров, поэтому со стандартными фразами «никаких комментариев» и «скоро будет дано официальное заявление» Роунс прошмыгнул в участок. Пробежав мимо фойе и приёмной, он заскочил в свой кабинет и плотно закрыл дверь. Но не успел он поудобнее расположиться в своём обтянутом мягкой тканью кресле и закинуть ногу на ногу, как в дверях появилась секретарша шефа.

– Шеф Фьюз хочет видеть вас, – сказала она и, осмотрев бардак в кабинете детектива, поморщила носик, после чего не закрывая двери и не дождавшись ответа, направилась к своему рабочему месту у кабинета шефа, покачивая бёдрами.

– Тебя он, сука, хочет! – процедил Роунс, тяжело поднимаясь.

В кабинете шефа было кристально чисто и аккуратно. Перфекционист до глубины души, Дэвид Фьюз считал, что порядок должен быть во всём. Что, правда, не мешало ему вести зачастую и довольно нечестную игру, лишь бы оставаться на плаву. Возможно, благодаря такой гибкости, большинство считали его лучшим кандидатом на должность шефа полиции. Ещё за несколько лет до того, как он сменил своего предшественника, всего лишь за год до этого Фьюз получил должность его заместителя. После этого звания всем стало понятно, что достижение следующей ступеньки в карьере всего лишь дело времени. Детектив Роунс же считал его чрезмерным чистоплюем и слюнтяем, вечно трясущимся за какие-то выдумываемые им самим же рейтинги полиции, которые он всеми силами, как он сам же и считал, старался поддерживать. Поработав с ним очень тесно, в бытность Фьюза начальником оперативного отдела, Роунс сделал вывод, что более слабохарактерного человека он ещё не видел на настолько высоких должностях. Тем не менее в последнее время активно шли разговоры о выдвижении шефа Фьюза на должность городского мэра как о хорошей идее. Роунс пообещал себе сменить место жительства или на крайний случай повеситься, если это всё же случится.