Загадки золотых конвоев - стр. 12
Вот они: сухарей – 359 тысяч 744 английских фунта (около 9893 пудов); солонины – 74 тысячи 880 фунтов (2059 пудов); скота убойного – 159 голов; баранов – 645 штук; рома – 8000 галлонов (около 4000 ведер); риса 73 тысячи 986 фунтов (2034 пуда); кофе – 11 тысяч 200 фунтов (280 пудов); фуража – 1 миллион 116 тысяч 172 фунта (30 тысяч 694 пуда); сена – 800 тысяч фунтов (22 тысячи пудов).
Буря имела для союзников серьезные последствия. И дело здесь даже не в количестве погибших судов и потерянных припасов. Испуганные ужасами шторма, союзные адмиралы решили более не испытывать судьбу. Они отправили в Босфор бо́льшую часть кораблей и транспортных судов, оставив только минимум транспортов. Пополнение армии и ее снабжение сразу ухудшились, что самым непосредственным образом сказалось на активности союзников под Севастополем.
Английское общество было потрясено неслыханными размерами катастрофы, и вскоре раздались голоса, обвинявшие военных начальников и приписывавшие значительную долю потерь их нераспорядительности. Администрации ставили в вину то, что она не сумела установить в Балаклаве должный порядок и суда стояли как попало; что порт не был оборудован необходимыми приспособлениями; что командование не впускало в гавань прибывавшие с моря суда под предлогом тесноты, хотя в гавани во время бури стояло всего около 30 кораблей, а могло поместиться и впоследствии помещалось до 200; что пустые корабли находились в гавани неделями, а полные груза вынуждены были стоять в открытом море.
Одновременно указывали и на другие упущения: пороховые склады были сделаны у берега, рядом с кораблями, где бродили пьяные матросы с трубками в зубах, затевая между собой драки, а офицеры и купцы упражнялись в стрельбе, рискуя вызвать пожар (последний повлек бы гибель кораблей, а вместе с ними и армии).
Большинство обвинений сыпалось на начальника Балаклавского порта капитана Декре, про которого говорили, что он или решил действовать наперекор рассудку и здравому смыслу, или же исполнял со слепым рвением нелепые распоряжения своего начальства.
Английская пресса с негодованием и горечью признавала факт, что никогда еще не было подобного беспорядка там, где власть была в руках офицера английского флота.
Под влиянием общественного мнения в Лондоне была создана комиссия из парламентских деятелей и послана в Крым с широкими полномочиями для выяснения правильности действий начальников и состояния армии.
Комиссия собрала большой фактический материал, ее отчеты, периодически представлявшиеся парламенту, были потом опубликованы в нескольких объемистых томах.
После бури англичане энергично взялись за исправление упущений и недочетов в организации своего тыла и достигли значимых результатов.
В начале войны эта организация стояла много ниже французской, что давало повод французам поглядывать на англичан несколько свысока. К концу же кампании англичане, использовав тяжелый опыт, шагнули вперед в снабжении своих войск и оставили французов далеко позади себя. Умение учиться на собственных ошибках и быстро приспосабливаться к условиям, в которых приходится действовать, не оставило англичан и во время Крымской войны.
Казалось, что история с «Принцем» канет в Лету, как до того истории гибели множества других судов в мировой истории. Мало ли их погибло, мало ли еще погибнет! Но с «Принцем» все вышло совершенно иначе. Если жизнь этого британского парохода была весьма короткой, а судьба весьма печальной, то посмертная слава оказалась поистине оглушительной.