Загадки афганской войны - стр. 6
Афганскую армию нужно поставить на ноги. Она сейчас очищена от враждебных элементов, но это ее одновременно и укрепило, и ослабило. Наша армия находится, если так можно выразится, в послеоперационном периоде. Она нуждается в боевой технике, вооружении и организованном обучении. Большое значение мы придаем повышению морального состояния личного состава.
Мы хотим в ближайшие два года создать наиболее сильную армию в данном регионе. В вас я вижу врачей, которые должны для этого определить рецепт. Я еще раз выражаю свое удовлетворение в связи с приездом такой высокой делегации.
– От своего имени, – сказал Павловский, – и от имени всех нас я выражаю вам признательность за столь высокую оценку, данную нашей делегации. Мне хотелось бы отметить, что выполнение задач, которые вы поставили перед Афганскими вооруженными силами, во многом будет зависеть от укрепления связи армии с народом.
– Это бесспорно, – отвечал Тараки. – Армия учавствовала в революции, так как в ее рядах находились представители партии. И если бы мы не воспитали армию в духе служения народу, то она бы не пошла за нами. Мы укрепляем армию, но для этого нужно время. Враги боятся этого и стремятся лишить нас необходимого времени своими бандитскими действиями.
Наша революция – это революция для всего прогрессивного человечества, социалистического лагеря, часть мировой революции. Вот почему ее боятся враги.
Развивая свою мысль Тараки говорил, что правительство предусматривает проведение коренных политических и социально-экономических преобразований, направленных на уничтожение феодальных и дофеодальных отношений; утверждение в стране революционно-демократического режима; проведение земельной реформы, а также ликвидацию всех видов угнетения и эксплуатации.
На выражении нам добрых пожеланий закончилась эта встреча.
Этот визит произвел на меня двоякое впечатление. Нур Мухаммед Тараки был, бесспорно, одним из наиболее подготовленных в научно-теоретическом отношении среди высокопоставленных деятелей Афганистана. В то же время, аргументация высказываемых им положений была не всегда убедительной.
За то короткое время, которое мы были в Афганистане, я уже успел наслушаться о том, что у руководства партией и страной стоит «светлейший», «мудрейший» и с массой других превосходных эпитетов вождь.
Я же увидел недостаточно решительного человека. Бесстрастность его речи создавала впечатление, что беседу вел посторонний, а не стоящий в центре бурных событий человек.
В его поведении не чувствовалось уверенности в благополучном завершении происшедшей революции без всесторонней помощи извне. Очевидно, он понимал трагическую сложность ситуации, неготовность страны к радикальным революционным преобразованиям из-за отсутствия объективных и субъективных условий.
Для более тщательного анализа прошедшей встречи требовалось время. В тот же день у нас состоялась встреча с премьер-министром и министром обороны Хафизуллой Амином.
В отличие от Тараки он был невысокого роста, быстр, энергичен, со спортивной фигурой. Его глаза, устремленные на собеседника, буквально пронзали его. Даже когда на его лице играла улыбка, то глаза не улыбались, а старались не упустить ни одного жеста или мимики своего собеседника.
После взаимных приветствий Иван Григорьевич поздравил Х. Амина с наступающим праздником и передал привет от министра обороны СССР Маршала Советского Союза Д. Ф. Устинова.