Загадка серебряного медальона - стр. 14
– Странная у тебя собака, Олег, – оскорбленно проговорила Моя Длина. – Между прочим, ротвейлер охранника у матери в магазине меня очень любит. А он на всех самых престижных выставках всегда завоевывает золотые медали.
– Кто завоевывает? Охранник? – развеселился Женька.
– Ротвейлер, – сбросив пуховую куртку, ответила Моя Длина.
Остальные тоже разделись и вошли в гостиную. Тут Компания с Большой Спасской собиралась чаще всего. Во-первых, ни у кого из пятерых не было такой просторной квартиры. Кроме того, Олег жил ближе всех к школе, и четверо друзей забегали к нему после уроков на пару часиков вроде как по дороге домой. Родители Олега с утра пропадали в собственной фирме и возвращались не раньше семи вечера. Единственное условие, которое ставили Беляевы-старшие, это чтобы к их приходу посторонних в квартире не было. Папа Олега, Борис Олегович, утверждал, что для восстановления сил и работоспособности ему дома нужна тишина.
Пятеро друзей расселись по привычным местам. Трое – на диване, двое – по креслам. Вульф залез на диван рядом с Таней.
– А нам с Машкой куда приземлиться? – растерянно встал Пашков посреди гостиной.
Тут только юные детективы сообразили, что Школьниковой и Лешке сесть не на что.
– Сейчас принесу, – пошел Олег на кухню за стульями.
– Что-то, смотрю, у вас для приема гостей комната не приспособлена, – дождавшись его прихода, сказала Моя Длина.
– У нас-то как раз приспособлена, – ответил Темыч вместо Олега.
Юные детективы украдкой переглянулись. Каждый из пятерых подумал сейчас об одном и том же. Возможно, предстоящее расследование будет интересным. Однако привычный уклад Компании с Большой Спасской явно нарушился.
– Где же приспособлена, – ничуть не смутилась Моя Длина. – Во всех приличных гостиных кресел должно быть на восемь-девять человек.
– Почему именно на восемь-девять? – удивилась Катя.
– Так принято, – покровительственно проговорила Школьникова.
– Кем? – спросила Таня.
– Людьми, – не столь уверенно, как прежде, отозвалась Моя Длина.
Заглянув в свой кожаный рюкзачок, она извлекла на свет сигарету и зажигалку.
– Ой, Машка! Покурим! – полез в карман джинсов Пашков. – У меня твой любимый «Парламент», – гордо продемонстрировал он сине-белую пачку.
– Я теперь перешла на «Труссарди», – потрясла Моя Длина перед носом Пашкова черной пачкой, выделанной под кожу. – Остальное курить вульгарно.
Лешка с тяжелым вздохом засунул в рот сигарету «Парламент». Ему стало еще яснее, что поднять его акции в глазах Школьниковой может только удачное расследование.
Моя Длина уже щелкнула позолоченной зажигалкой, но Олег решительно произнес:
– Курить только на лестнице! Если вы с Лешкой здесь надымите, меня потом предки сожрут.
– Я так не могу, – томно воздела Моя Длина глаза к потолку. – Конечно, давно бы бросить пора. Но нервы ни к черту. И еще это ограбление. Так что уж извините.
Она вновь щелкнула зажигалкой.
– Потерпишь, – сказал ей Тема. – У нас, между прочим, тут свои правила.
– Ну и домик! – скривилась Моя Длина и спрятала сигарету в коробку.
– Да пошли, Машка, покурим на лестнице. – Пашков был рад хоть такой возможности побыть наедине с возлюбленной.
– Вот и шуруй, – обдала его новой волной презрения та. – На лестницах в уголках одни только дети курят. А я уж как-нибудь потерплю до дома, раз тут такое гостеприимство.