Загадка номера 622 - стр. 51
– Объясни, что за недоразумение, – попросил Жан-Бенедикт.
– Не важно, – отмахнулся Макер. – Проблема с неразобранной почтой. Главное, надо сообразить, как умаслить Тарногола! У нас остался один вечер.
Тем временем Анастасия смирно ждала Левовича, сидя в машине на парковке. Прошло уже пятнадцать минут после назначенного часа, а он так и не появился. Ну, опаздывает немного. Бывает.
В восемь вечера в большой столовой дома Эвезнеров Макер и Жан-Бенедикт наслаждались – спасибо Арме – ножкой ягненка с картошкой, тушенной с чесноком и крупной солью, и разрабатывали стратегический план по разводке Тарногола.
– Я прочел по твоей просьбе “Двенадцать разгневанных мужчин”, – сказал Жан-Бенедикт, – но не вполне понимаю, какое отношение это имеет к твоей ситуации.
– Я рассчитывал постепенно внушить ему сомнения и шаг за шагом подорвать его уверенность в Левовиче, – объяснил Макер, в точности повторив слова Анастасии. – Но я уже и так сделал все по пьесе, и ничего не вышло. Надо придумать что‐нибудь еще. И побыстрее. Время работает против нас – голосование состоится через четыре дня!
– Что ты предлагаешь? – спросил Жан-Бенедикт.
– Я поговорил сегодня с доктором Казаном, и у него возникла отличная идея – надо подстроить все так, чтобы Тарногол стал моим должником.
– И расплатился с тобой постом президента? – понял Жан-Бенедикт.
– Именно.
– Ох, хорошо бы Казан принял Шарлотту! – мечтательно протянул Жан-Бенедикт.
Макер, наливая кузену “Белую лошадь”, сказал снисходительным тоном:
– Даже не думай, дорогой. Он принимает только важных людей. Но помоги мне, и я помогу тебе, давай искать выход! Как Тарногол может оказаться у меня в долгу?
– Надо оказать ему огромную услугу, – предложил Жан-Бенедикт.
– Я уже сыграл ради него в ночного почтальона, аж в Базель смотался, – напомнил Макер. – Нет, это не годится.
Анастасия по‐прежнему ждала Льва, замерзая в машине у парка Байрона. Он опаздывал уже на час. Вероятно, его задержали.
Не исключено, что президент Франции. Наверняка у него веская причина. Она решила подождать еще немного.
Девять вечера, в столовой у Эвезнеров.
Жан-Бенедикт и Макер, съев большую часть знаменитого яблочного пирога Армы – его обожали все их гости, – уже ополовинили вторую бутылку “Белой лошади”, когда Жан-Бенедикта наконец осенило:
– Две недели назад к нам приходил на чай пастор Бергер. Он рассказывал о Книге Есфирь.
– И кто эта дура, черт возьми? – разозлился Макер, не понимая, при чем тут какая‐то Есфирь, разве что она написала труд о ментальных манипуляциях.
– Книга Есфирь – это часть Ветхого Завета, – объяснил Жан-Бенедикт благоговейным тоном. – Там описывается, как за пятьсот лет до нашей эры персидский царь Артаксеркс взял себе новую жену, Есфирь, одну из самых пленительных красавиц его царства, которая, как назло, оказалась еврейкой. Мардохей, двоюродный брат Есфири, посоветовал ей не признаваться в своем еврействе, чтобы не нарваться на неприятности. Есфирь стала царицей. Кузен Мардохей часто ее навещал и, само собой, шлялся по дворцу. Однажды он подслушал разговор двух евнухов, замышлявших заговор против Артаксеркса, и выдал их, чем спас царю жизнь. Но Аман, злой визирь, терпеть не мог Мардохея, потому что тот не склонял пред ним головы. Проведав, что Мардохей к тому же еще и еврей, Аман решил истребить всех иудеев в царстве и сумел убедить Артаксеркса, не подозревавшего, что его жена Есфирь – еврейка, подписать соответствующий указ. Узнав эту страшную новость, Мардохей сказал Есфири, что она единственная, кто может уговорить Артаксеркса отменитьбойню.