Загадка иммунитета. Механизм развития аутоиммунных заболеваний и доступные способы остановить этот процесс - стр. 8

Когда выдалась тихая минута, я подошла к книжному шкафу в коридоре. В полном одиночестве (возможно, только мама наблюдала за мной) я взяла том «Британской энциклопедии» на букву «Р», его коричневая обложка пахла кожей. Я села, открыла книгу и листала страницы, пока не нашла статью «ревматоидный артрит». А потом начала читать.

Пока мои глаза бегали по словам, меня посетило чувство осмысленности. Суставы, боль, гены, воспаление, Т-лимфоциты – все это существовало внутри мамы: целый неизвестный мне мир. Почему это произошло? Вопросы, на которые я не знала ответов, породили новые мысли, и они, как ни странно, сделали меня ближе к маме. Я слышала приглушенные голоса, но не вслушивалась в них. Я была в своем мире.

Я впервые ощутила вкус открытия. Я часто мысленно возвращаюсь к тому моменту, поскольку он положил начало моему путешествию к разгадкам тайн иммунной системы. Тогда я решила, что стану исследователем. На все вопросы должны быть ответы, просто нужно искать в нужном месте.

Первые годы после маминой смерти были хаотической смесью подростковых бунтов и беспорядков. Я выплескивала все свои чувства. Это была сверхкомпенсация за детство в изоляции. Я превратилась из отличницы в бунтарку, которая училась на тройки и двойки, но в какой-то момент поводы для бунтов закончились. Я ушла из дома в семнадцать, вернулась к учебе и в итоге оказалась в газетах как одна из лучших учениц Великобритании.

Я поставила перед собой цель поступить в медицинскую школу, где стала одержима иммунной системой, защитой организма. Меня интересовали те самые клетки, которые украли жизнь моей матери.

Неспособность тела узнавать себя и его способность относиться к себе как к врагу кажутся одновременно зловещими и причудливыми.

Уорик Андерсон и Йен Р. Маккей, «Нетолерантные тела», 2014

– Ты еще от нас не устала? – засмеялся Роджер Бакнелл при виде меня.

Опытного врача больше не удивляло, что я постоянно прихожу в ревматологическое отделение Королевской больницы Ливерпульского университета. В коридоре врачи торопливо проходили мимо меня, спеша к пациентам с распухшими пальцами, негнущимися спинами и гримасами боли на лице. Звуковые сигналы пейджеров сопровождали скрип обуви о линолеум. В этой больнице моя мама работала 23 года назад.

– Устала от вас? Нет! Здесь мое место.

Большинство студентов хотели набраться опыта в максимальном количестве областей: неврология, кардиология, гастроэнтерология и т. д. Меня же интересовала только одна область. В энциклопедии, которую я читала в день маминых похорон, было сказано, что ревматоидный артрит – это ревматологическое заболевание. Именно поэтому я предпочла для изучения ревматологию, причем не единожды, а всякий раз, когда была возможность выбора.

Ревматолог работает с заболеваниями, которые поражают мышцы, суставы и сухожилия, вызывая их воспаление и разрушение. Многие пациенты с аутоиммунными заболеваниями в итоге оказываются в ревматологическом отделении. Доктор Бакнелл работал там уже много лет и видел все, что только можно увидеть. Этот хорошо одетый человек поддерживал зрительный контакт при разговоре и, хоть и не относился к людям, которые постоянно улыбаются, имел очень хорошее (и очень британское) чувство юмора.