Загадай число - стр. 6

Отдельного внимания заслуживал постскриптум. Помимо завуалированного вызова, который содержался в предположении, что Гурни может не справиться с задачей, он также пресекал возможность легкого отказа – на такое письмо невозможно было ответить, что ты отошел от дел и не сможешь помочь, потому что это было бы слишком грубым ответом старому другу.

Да, письмо определенно было тщательно продумано.

Тщательность. Это было что-то новое, никак не свойственное прежнему Марку Меллери.

Эта перемена показалась Гурни любопытной.

В этот момент на террасу вышла Мадлен и остановилась на полпути к креслу, в котором сидел Гурни.

– Твой гость приехал, – без выражения сообщила она.

– Где он?

– В доме.

Он посмотрел вниз. По ручке кресла зигзагом полз муравей. Он щелчком отправил его в полет.

– Попроси его, чтобы вышел сюда, – сказал Гурни. – Погода слишком хорошая, чтобы сидеть внутри.

– Да, это точно, – произнесла она, и это прозвучало одновременно едко и иронично. – Кстати, он до жути похож на свою фотографию на обложке. Действительно – до жути.

– Почему до жути? Ты о чем?

Но она уже вернулась в дом и не ответила ему.

Марк Меллери рассекал мягкую траву широкими шагами. Он подошел к Гурни с таким видом, будто собирался его обнять, но что-то заставило его передумать.

– Дэйви! – воскликнул он, протягивая руку.

«Дэйви?» – удивился Гурни.

– Господи! – продолжил Меллери. – Ты вообще не изменился! Боже мой, как я рад тебя видеть! Отлично выглядишь! В Фордхаме поговаривали, что ты похож на Роберта Редфорда в фильме «Вся королевская рать». И вот – до сих пор похож! Если бы я не знал наверняка, что тебе сорок семь, как и мне, я бы подумал, что тебе тридцать!

Он схватил Гурни за кисть обеими руками, как будто это был драгоценный объект.

– Пока я ехал сюда из Пиона, я вспоминал, какой ты всегда был спокойный и уравновешенный. Человек-отдушина, ты был настоящей отдушиной! И взгляд у тебя до сих пор такой же – спокойствие, собранность и уверенность в себе, и плюс к тому самая светлая голова в городе. Ну, как ты поживаешь?

– Мне повезло, – ответил Гурни, высвобождая руку. Он был настолько же спокоен, насколько Меллери – возбужден. – Жаловаться мне не на что.

– По-вез-ло… – по слогам протянул Меллери, как будто пытаясь вспомнить значение иностранного слова. – У тебя здесь славно. Очень славно.

– У Мадлен отличный вкус. Присядем? – Гурни кивнул на пару потрепанных садовых кресел, стоявших друг напротив друга между яблоней и кормушкой для птиц.

Меллери сделал было шаг в том направлении, но внезапно остановился.

– У меня с собой был…

Мадлен вышла к ним из дома, держа перед собой элегантный портфель. Он был неброский, но дорогой, под стать всему наряду Меллери – от ручной работы английских ботинок (разношенных и не слишком начищенных) до идеально сидящего (но слегка помятого) кашемирового пиджака. Это был костюм человека, желающего показать, что он умеет управляться с деньгами и не дает им управлять собой, умеет достигать успеха, не поклоняясь успеху, и что в целом благополучие дается ему с легкостью. Несколько одичалый взгляд, впрочем, диссонировал с внешним видом.

– Ах да, благодарю, – сказал Меллери, принимая портфель с явным облегчением. – А где же я его…

– Вы оставили его на журнальном столике.