Задание: "Попадос" - стр. 45
– Мужчина тебя привозит в кампус ночью, после гулянки, потом этот же мужчина ухаживает за тобой, когда ты заболеваешь. Милая, это говорит о том, что ты ему не безразлична.
– Ну конечно! – вскрикнула я. – Я же типо его студентка!
– Так ты очаровала преподавателя? – говорит игриво. – Но, аккуратнее! – её тон сменился. – Любовь любовью, но ты на задании. И раскрыть себя пока не можешь. А в дальнейшем не известно, как он отреагирует, но, если все серьезно, то он должен понять твою сложную работу. Ты никогда не интересовалась взрослыми мужчинами, неужели этот так хорош?
– Мам, да я вообще мужчинами не интересовалась. Не до них мне как-то было. Разговор не туда занесло. Я о другом спрашивала! Этот мужчина меня интересует только в особом случае. Да и это он больше интересуется мной. И непонятно чего ради. Не может же быть такого, что он выказывает такую заботу просто, потому что я его студентка? Это явно что-то значит?
В трубку отправился тяжелый вздох.
– Ему ничто не мешало отвести тебя к целителям, но он сам решил за тобой ухаживать. Конечно же, это говорит, что ты ему дорога! Душа моя, он видит в тебе пару, метлу на отсечение даю! Всего-то неделя прошла. Ты приворожила его, плюнув в кружку?
– Нет, ну мам, послушай! Здесь не та ситуация. Я бы подорвала престиж его академии, если бы он был вынужден вести меня к целителям. Думаю, чем меньше чужих глаз знает, что кто-то из академии болен, тем лучше. Он печется за нее, как отец за свое эго!
– Так это ректор? – пискнула мама. – Я знала, что в тебе проснется женщина! – гордо заявила она. – Это ж сколько ему лет? Я приму любой твой выбор, но трухлявый старик, дочь, это не то, что я тебе желала. Но любви все возрасты покорны, что тут поделать. Главное папе не слово!
– Ну м-а-а-ам, послушай меня!
– Так сколько ему лет?
– Ты должна его знать, – я замолкаю на пару секунд, совершенно забыв как его полное имя. – Его фамилия Сурдо. Тот самый имперский менталист.
– Ох, детка. Неспроста у него к тебе интерес, – в голосе послышалось опасение. – Боюсь, как бы он чего не заподозрил. Но по классике жанра он должен сделать исключение, и не в голову залезть к тебе, а в трусы. Поимей совесть и не сопротивляйся.
– Ну мама, я же твоя дочь! О чем ты говоришь?!
– Вот я о тебе и беспокоюсь! Хватит в девках ходить! Он завидный холостяк, однако! Не упусти! Работа работой, а такой мужчина как он тебе необходим!
– Какой такой? – возмущаюсь до предела.
– Молодой и красивый! Умный! Богатый! С кучей перспектив! Еще и друг императора нашего! Я знала, что ты заорканишь кого надо! Не зря я свечки Трехликой каждый день ставлю!
Я закатила глаза.
– И не закатывай глаза, я знаю, что ты сейчас это сделала!
– Не такой уж он и молодой, – мама смеется в ответ. – И вообще, он мне не нравится, и шутки у него дурацкие!
– Ему же сорока даже нет! Мне вот тоже твой отец не нравился, пока моя юбка в его ширинке не застряла.
– Какой ужас! Зачем ты мне это рассказала? Как я теперь это развижу? И ты считаешь, что разница в двадцать лет это нормально?
– А что такого? Твой отец старше меня ровно на двадцать лет. Это не помешало нам завести шестерых детей. В этом плане у него все отлично. Я же ведьма. Я знаю, как поставить все его детали встрой.
– О святые лепреконы! Ради Трехликой, не продолжай, – еле сдерживаю смех, а в голове представляю себя и Сурдо женатыми и с детьми.