Зачет по любви - стр. 4
Решение пришло моментально, и я под насмешливыми взглядами тех, с кем могла бы учиться в одной группе, нырнула под парту и затихарилась там, как мышь под веником. Благо комплекция позволяла — я невысокая и худенькая, папа до сих пор говорит, что я мало каши ела.
Там я благополучно отсидела все время, пока Игорь Викторович задвигал прочувственную речь о том, какой крутой продюсер господин Кашнов и как нам бесконечно повезло. Когда у меня уже спина начала затекать, мой начальник наконец закончил свой энергичный спич, попрощался и хлопнул дверью.
«Отлично!» — подумала я и начала осторожно выбираться из своего укрытия. Задним ходом. Но как только попа и спина оказались на свободе и осталась только голова, я вдруг едва не вскрикнула от того, как больно потянуло волосы где-то сбоку от макушки. Попробовала еще раз — та же фигня. Кажется, я зацепилась. Сука, вот как назло!
Продюсер тем временем уже начал что-то говорить, голос у него, кстати, был очень красивый — такой низкий, раскатистый, с приятной мужской хрипотцой. Интересно, а ему ок будет, если я его под партой послушаю?
Внезапно он заткнулся на полуслове. Покашлял. Так нарочито, со смыслом.
Черт, это он мне, да?
Я с удвоенной силой попыталась распутать закрутившиеся вокруг какой-то острой металлической фигни волосы, но они — тонкие, длинные — затянулись в тугой узел. Учитывая, что я еще нифига не видела и действовала на ощупь, задача переходила в разряд нереальных. Может, попробовать просто оторвать спутавшиеся волосы? Или отрезать?
Тишину разорвал звук шагов. Наш лектор куда-то пошел…Мамочки, да он же прямо ко мне идет!
Подошел к моей парте и остановился.
Снизу мне были видны его ноги в идеально чистых черных кроссовках. С крокодильчиком. Зелененьким таким, симпатичным. У меня похожий был нарисован на шкафчике в детском саду. Господи, зачем я это помню?! Почему эта фигня именно сейчас лезет мне в голову?
— У вас там какое-то важное дело? — прогремел этот голос, явно раздраженный тем, что я срываю ему занятие. — Если оно интереснее, чем моя лекция, то я вас с удовольствием отпущу.
Черт, черт, черт…
Ладно, волосы не зубы — отрастут. Я рванулась изо всех сил, и от дикой боли, которая продрала меня от скальпа до самых пяток, у меня аж слезы из глаз брызнули. Блядь! Кажется, я целый клок волос себе выдрала.
Но пожалею я себя потом.
— Волосами зацепилась! — бодро отрапортовала я, вынырнув из своей тесной тюрьмы и глядя в лицо знаменитому продюсеру. Лицо, кстати сказать, было очень недовольным. — За какой-то болтик или что там такое торчало. Пришлось рвать с корнем. Простите! Продолжайте, пожалуйста.
Но он молчал. И уставился на меня так, будто призрак увидел. У него были странные глаза, желто-карие, как у тигра. Учитывая, что смотрел он не мигая, сходство с хищником становилось просто нереальным. И это его Олечка назвала красавчиком? Ну нет, он какой-то… грубый, мощный, жуткий. Особенно когда вот так надо мной возвышается. Вышибала в баре, а не продюсер, честное слово. Нахрена вообще продюсеру такие широкие плечи и накачанные руки? Бюджеты выбивать?
Кашнов все еще молчал. А я начала беспокоиться
— Что-то не так? — спросила я нервно.
— Кто ты? — вдруг рявкнул он с такой злостью и даже ненавистью, что я оторопела. — Кто ты, твою мать, такая?