Зачёт на беременность - стр. 21
В целом, просто решила, что повода для новых сплетен мне точно не нужно, поэтому предосторожность – наше всё.
Собрав все вещи в сумку, как можно медленнее иду к преподавательскому столу.
Отчего-то хочется, чтобы он первый завёл разговор.
Едва впервые не знаю, что должна сказать.
— Присаживайся? — его голос звучит вопросительно, но взгляд уверенно указывает на стул, стоящий рядом.
— Кстати, как раз хотела спросить, — тяну губы в широкой улыбке.
Матвей Мирославович, судя по выражению лица, тут же понимает, что ничего хорошего от меня ждать не стоит.
— Ну, — заинтересованно поднимает взгляд, отвлекаясь от бумажек на своём столе.
— Когда мы успели перейти на «ты»? — приподнимая брови, спрашиваю. — Точнее, Вы успели.
— Глупый вопрос, Кира. Не находишь? — так смотрит, что сердце в пятки уходит.
Неужели… Вспомнил меня?
Нет. Нет. Нет же.
Только не это.
— У нас разница в три года, и я не считаю нужным придерживаться глупого официоза вне занятий, — заявляет, никак не меняясь в лице.
Облегчённо вздыхаю.
Настолько, что это не остаётся незамеченным.
— Всё в порядке? — сводит брови на переносице, внимательно оглядывая меня.
— Ещё как, — уверяю его, снова самодовольно улыбаюсь.
Счастью нет предела. Не узнал.
— Значит, имею полное право называть тебя Матвеем? — игриво щурюсь.
— Да, без проблем, — пожимает плечами, давая карт-бланш.
— Хорошо, Матвей Мирославович. Обязательно, — нарочно выговариваю полное имя и отчество.
Для чего? Мне бы самой знать.
А в целом, не удивительно такое его предложение. Разница в возрасте и правда мизерная. Тема проекта такая, что нам буквально необходимо стать ближе… Хотя бы таким образом. Да и учитывая, сколько у Матвеева друзей среди студентов… Ему точно не привыкать.
— Сегодня начнём с… — бросает на меня задумчивый взгляд.
— С конца, — делаю паузу.
Кто знает, может такой с виду серьёзный и рассудительный Матвеев сейчас в полном серьёзе спросит «с чьего»? Даже не удивлюсь. Даже юмор некоторых из моих однокурсников до сих пор остался на уровне девятого класса, первых уроков по половому воспитанию и эбонитовой палочки.
Молчит.
Ну, уже радует.
— К примеру? — задаёт вопрос, реагируя на моёдлительное молчание.
— Хочу сегодня поговорить о том, как заканчивается любовь, — от слов на душе тяжелее становится, пусть и пытаюсь никак внешне не выдавать собственных чувств.
— Интересно, — хмыкает и теперь полностью переводит внимание на меня. — У тебя сегодня пессимистическое настроение? Так сразу и не скажешь.
— Конец любви не всегда что-то плохое. Иногда, наоборот, начало нового и прекрасного.
— В твоём случае так? — переходит на личности.
— Нет, — уверенно отрезаю.
Зачем врать?
Не комментирует. Даёт время собраться с мыслями и начать размышления.
— Любовь заканчивается там, где хоть один перестаёт в неё верить.
— В неё необходимо верить?
— Конечно, иначе она испарится сразу же.
— Каким образом? — удивляется Матвей.
— Смотрите. Всегда можно приписать этому чувству другой характер. Влечение, привязанность, зависимость, привычка. И если перестать верить, что между двумя людьми самая искренняя любовь, то начинают смело приписывать вышеперечисленное. Почти каждое может найти отклик в любых отношениях.
— Значит, для тебя «любовь» не равнозначна совокупности этих чувств?
— Нет. Вообще другое. Неописуемое и необъятное. Его нельзя описать словами. Лишь самому почувствовать на себе.