Зачем нам любовь? - стр. 40
Нет!
И отправила.
Ответ прилетел моментально:
В смысле нет? Ты там вообще, чем занимаешься? Я же тебе русским языком сказал, что надо срочно заделать этого ребенка.
Так и подмывало написать: тебе надо, ты и заделывай.
Но я не стала.
Не посмела.
Не хотелось еще одного «случайного» присупа у матери.
Вместо этого стиснула зубы и напечатала:
Оно так не работает. Нужен подходящий момент.
Пока я набирала следующее сообщение об овуляции, совместимости и прочих факторах, которые влияли на зачатие, Матвей прислал очередное, пропитанное ядом послание:
Ты мне зубы не заговаривай. Нужен мужик и баба. Вот и все. Я что, должен объяснять, как это делается?
Мерзавец. Какой же он все-таки мерзавец! Сколько грубости в нем, сколько пренебрежения.
Ненавижу…
Словно почувствовав мои мысленные посылы, Матвей внезапно позвонил.
Протяжная трель разнеслась по всему кабинету.
— Простите, — я торопливо нажала на отбой.
И если Людмила и Елена Алексеевна никак не отреагировали, то Алиса наградила таким взглядом, будто я у нее три рубля год назад в долг взяла и до сих пор не отдаю.
Мне было не до ее недовольства, потому что брат продолжал названивать.
Я еще раз пять скинула входящие звонки, прежде чем удалось набрать и отправить:
Прости, Матвей, не могу говорить. Мне надо работать.
Да плевать мне на твою работу! Ты мне с Ремизовым вопрос реши. Или и здесь ущербная получилась? Не в состоянии даже с такой простой задачей справиться?
Я не стала ничего отвечать.
От обиды жгло глаза, и в груди так сильно полыхало, что не получалось сконцентрироваться на работе.
Окончательно разволновавшись, я начала ошибаться, и была вынуждена по сто раз перепроверять каждую строчку. Поэтому вперед продвигалась медленно, боялась зарекомендовать себя бездарной сотрудницей, и от этого еще больше ошибалась.
Щеки полыхали, пальцы дрожали. Мой первый рабочий день, который начался так радужно и с надеждой, грозил превратиться в мой самый большой провал.
Стоило только представить, как разочаруется Марат, узнав о моей некомпетентности, как настроение опустилось еще ниже.
Мне было очень стыдно разочаровывать мужа. Настолько стыдно, что все остальное на этом фоне меркло.
С момента нашего знакомства, он только и делал, что решал мои проблемы. А я… я чувствовала себя балластом, от которого нет никакого толка. Практически нищая, некрасивая, неуклюжая. Тощая как палка, измученная бесконечными неприятностями и хлопотами. Бестолковая. Неспособная держать удар и справиться даже с простейшим заданием.
Матвей прав. Я – ущербная!
Какой от меня толк для такого видного мужчины, как Марат Ремизов? Никакого!
Мой предел – обеспечивать ему прикрытие перед посторонними. Только и всего.
Странная боль снова просочилась в сердце. Мучительная, непонятная и ненужная.
Внутренности ходили ходуном, душа в хлам.
Но, как ни странно, именно мысли о Марате помогли собраться и взять себя в руки.
Именно лютое нежелание видеть разочарование в красивых глазах мужа, вынудило меня остановиться, сделать два глубоких вдоха. Прекратить костерить себя последними словами, а, наоборот, пожалеть, поддержать беззвучным шепотом:
— Ты справишься.
Я очень хотела справиться. Ради него. Ради того, чтобы Марат увидел во мне не только источник проблем, который он вынужден целый год тащить на закорках, а женщину, которая может…и хочет соответствовать. Которая достойна быть рядом.