Зачем мне вечность без тебя - стр. 2
– Ника, убери его. На кухне не место птичьему гриппу.
– Я только его покормлю. – примирительно сказала девушка и принялась быстро нарезать колбасу кубиками.
Вера вздохнула:
– Везет ему, а мне перед пересдачей кусок в горло не лезет… – она взяла пару кубиков колбасы и закинула в рот. – И вообще, ворон нельзя держать в доме!
– Это ворон, а не ворона. – Ника переложила доску с нарезанным угощением на подоконник.
– Еще хуже! Они же падаль едят! – воскликнула Вера.
Ника посмотрела на колбасу и осторожно заметила:
– Но ты ведь тоже ее ешь…
Вера рассмеялась:
– Ника! Да я не про колбасу! Вороны едят падаль – мертвых животных. Вот у Пушкина в…в…Как назывался рассказ про парня, который змея из географической карты сделал?
– Капитанская дочка.
– Вот-вот. Значит, орел спросил у ворона: «Как это ты прожил двести лет?». Тот ему отвечает: «Пошли, покажу». И прилетели они к трупу лошади…
Ника поежилась. Вера заметила ее реакцию и быстро добавила:
– Которая прожила долгую счастливую жизнь и умерла от старости… Так вот, ворон говорит, что ест падаль и живет себе. Орел попробовал и плюнул: «Лучше один раз напиться живой крови и недолго прожить, чем всю жизнь есть эту гадость». Ну, смысл примерно такой.
– Карлуша не хочет пить ничью кровь. Он хороший.
– Да с чего ты взяла? Вороны с древних времен предвещают беду. Если к человеку в дом залетит ворон и постучит по дереву, это означает скорую смерть! – зловеще проговорила Вера.
– А откуда в доме дерево? – спросила Ника.
– Это единственное, что тебя взволновало? – возмутилась подруга.
– Карлуша хороший и очень умный. – примирительно проговорила Ника, виновато опустив плечи.
Затем она поспешила перевести тему разговора:
– Так ты пойдешь на пересдачу сегодня?
– А куда деваться? Я учила… Только вот последовательность этих князей никак запомнить не могу. Прозвища у них какие-то дурацкие.
Ника задумалась.
– А может, тебе попробовать как у Саймака…
– Саймак – это такой козел?
– Нет, козел – это сайгак. А Саймак – писатель. У него есть роман «Что может быть проще времени».
– Да по сравнению с хронологией московских князей что угодно проще! – пробурчала Вера, листая конспекты.
– Ну, там во время телепатии… Я хотела сказать, может тебе подобрать какие-нибудь ассоциации, чтобы легче запомнить?
Вера внезапно оживилась:
– Ассоциации? Хмм… Даниил… – Страхов. Так. Иван Калита… – Каланча. Иван Красный – мужик с окровавленным топором. Донской… Ну, он пусть и будет Донской. Василий первый, это ладно. Второй, Темный – негр. Иван третий… Ник, а чего сделал Иван третий? – спросила Вера, неуверенно листая тетрадь.
– Он был женат на Софии Палеолог, византийской принцессе…
Вера засмеялась:
– Ну, ты как в анекдоте про аспирин! «Скажите, у вас есть ацидиум-чего-то-там? – Вы хотите сказать «аспирин»? – Да, действительно, аспирин, все время забываю это название». Вот и ты также. Я Ивана третьего запомнить не могу, а ты мне про какого-то палеонтолога…
– Палеолог.
– Неважно… – Вера опять полистала конспекты, затем замерла, любуясь – Ну посмотри, какой у него ровный почерк!
– Это Мишины? – спросила Ника.
– Конечно, не мои же. Жаль только поисковика нет, не найдешь ничего.
– Он еще на реке Угре стоял… – робко заметила Ника.
– А! Так это он был. Хорошо. Будет мужиком возле реки, у которого птицы на голове гнездо свили. Так. У нас остались Василий И-Он-ТоЖе-Третий. А дальше Иван Грозный.