Зачем любить людей? - стр. 40
Охнувшая фокусница опустилась на скамейку, со всей ей присущей театральностью заломив пальцы. Просяще и с мольбой, она попросила:
– Отпираться я не вижу смысла. Вы разгадали мой хитроумный трюк. Разоблачение всегда болезненно, – её ладонь заслонила правую половину лица, и по щеке покатилась одинокая слеза. Похоже пациентка не совсем улавливала разницу между театральными подмостками и задымленной курилкой.
Когда показательное самобичевание окончилось, Кис дрогнувшим тоном извинился:
– Нам не нужен твой секрет, Мелани. Мы просто просим выведать всю информацию об этом мужике. Выведай её ненавязчиво и тихо, апчхи, а об остальном мы позаботимся сами.
– И в качестве бонуса с тобой пойдёт группа поддержки, Мелани. – Они оба посмотрели на меня с явным удивлением. Теперь моей задачей стало растолковывание сути моей задумки:
– Ты, Кис, наведаешься на фестиваль и узнаешь у простых посетителей, чем дышит этот бородач, род его деятельности, увлечения и т. д. и т. п.
– Нет, и ещё раз нет. – Решительно отверг предложение парень, уткнувшись взглядом в пол.
– Это приказ. – Я подсластил пряником, стегнувший кнут, – двойная ставка за посещение вечера. А вам, Мелани, наверняка выдали несколько референтских билетов, чтобы вы провели своих друзей на мероприятие. Окажите милость, пригласите для начала одного.
– Но я… – девушка задёргалась, как полудохлая килька, насаживаемая на вилку.
Она вспомнила бумажник с карточками счетов, и ей стало обидно, что теперь она вообще не заработает. Кис меня выручил, и я остался с деньгами.
Девушка это тоже поняла и забормотала:
– Вы попали точно в цель. Организаторы предоставили мне дополнительные билеты, и условием было… поймите, практика не нова. И вы… берите, в общем. Мне не жалко билетов.
Дамская сумочка стала пристанищем двух весьма милых билетов, разукрашенных под морскую лазурь. Я купил на всякий случай оба билета. После совершённой сделки, разговор напрочь расклеился, и насупленная болтунья Мелани замкнулась в себе.
Когда в дверь, заглянула агент фокусницы и приказала выметаться, мы всё это восприняли как сигнал к бегству. Наскоро попрощавшись, мы по-деловому пожали руки, сделали напоследок по паре затяжек и Мелани заговорщицки попросила парня:
– Кис, к тебе есть просьба. Выслушать прошу и понять. Лейбл, заключивший со мной контракт, упрям и неуступчив. Устройством, прозванным голограммой, разрешил мне пользоваться под десяток оговорок в документах и одно только упоминание о нём – досадный повод меня уволить и ударить по репутации моей. Завтра мы сочтёмся: я узнаю всё что нужно для тебя, а ты сохрани всё в тайне и молчи. Прошу, смолчи и выкинь с памяти, насовсем.
Стоило ли говорить, что я поклялся на Конституции, как и сам Кис? В последние минуты, я пожирал глазами цифры, указанные, как время открытия фестиваля. Завтрашний день, пополудни, всё начнётся.
– В полдень ты не пойдёшь. Там нечего будет делать. Ты пойдёшь после всех официальных церемоний открытия и перерезания красной ленточки. Зайдёшь уже в сам особняк, а там будешь разбираться по ходу дела. Как мы будем поддерживать связь? Ты у нас технарь, поэтому предложи, как будем общаться? – Подготовка к операции проходила уже на дому у Киса. Мы доехали без приключений, и теперь сидели, ломали голову, как обустроить его завтрашнюю вылазку с пользой. Руководством операции заведовал я, он же помалкивал и наматывал на ус.