Зачем любить людей? - стр. 29

– Мне нужна твоя помощь, – однообразно повторился я и перешёл к делу, – со мной случилась из ряда вон выходящая ситуёвина, и только такой охламон как ты, верящий во всякую муть – может что-то подсказать.

Он приподнял брови. Наверное это обозначало удивление:

– Охламон… мы с тобой в одном столетии живём?

Издёвка взбесила меня хуже красной тряпки для быка. Младше меня всего на пятнадцать лет, а пытается тыкать носом в возраст:

– Послушай меня, парнишка. Или я ухожу сейчас же, и ты не услышишь мою историю, о которой только разве что в книжке мог вычитать, или…

– Что «или»?

– Ежедневно, я буду бросать тебе на электронный кошелёк вирты, ты же обязуешься закрыть рот и давать советы, только по делу. Устраивает такая сделка?

– Ммм… как всё быстро. Ты мне контракт уже прописал? Может дашь взаймы свою машину погонять?

– Права сначала получи, а потом гавкай. По рукам? – Я протянул ладонь, вынужденный просить у мальчишки. Эк, припекло тебя, братец…

Кис молча пожал ладонь, и потянулся за пустой кружкой:

– Детали обсудим за чаем. Как и сам рассказ, изложишь устно и с подробностями.

Честное слово, со мной так не разговаривали с времён, когда я зелёным птенцом приходил на собеседования по различным фирмам. Парень явно заговаривался. Нехотя я приподнялся и обронил:

– На кухню, лучше не лезть. Там твой дед орудует, а с жрецами, ещё и готовящими – лучше не связываться.

Во взгляде парня пробилось изумление, хотя он пытался искусно замаскировать под обычное для себя безразличие. Настороженно и крапаль приглушённо он спросил:

– Ты видел дедушку?

Я пожал плечами, в недоумении:

– Обычное дело, вроде. Объяснись.

Парень присел, откинулся и закатил глаза. Сейчас он напоминал полутруп намного сильнее, чем когда я улучил его за методическим выеданием мозга, связанным с компьютерными играми. Чуть помолчав, он объяснил что к чему:

– Дедушка умер месяц назад. Мы закатили пышные похороны, так как его уважали и любили многие. Апчхи.

В священном ужасе, я спросил:

– Моя мать тоже пришла?

– Да и не только она. Пришли многие наши общие знакомые. Тебя тоже хотели позвать, но с твоей обычной занятостью решили отморозить. Мать, видим, тебе по той же причине решила не говорить, потому что знала, что тебе будет всё равно. В общем, вот так. Фантастика, правда?

– Не то слово! – Я осел на пол, чувствуя что меня покидают последние остатки здравомыслия. Можно выдвинуть на предложение пару-тройку вариантов: или я свихнулся, благодаря избиению, или я говорящий с духами, что менее вероятно чем первое. И завершающее, более убедительное: наркотики, что мне вкололи при похищении – могли разойтись по крови и не абсорбироваться.

А если я сдохну? Что если сойду с ума и до конца жизни, я буду пускать слюни, лёжа на койке и беседуя с контрацептивами… холодные тиски сжали мой сердечный орган. Ужас пропитал моё я до корки, до последнего хряща и нервного узла. Вот так номер откололся… на заплетающихся ногах, я вышел из комнаты и попёрся по мистической горнице теперь похожей на обычную квартиру представителей среднего класса. Вместо свечей и ароматических масел – цветы в кадках и вазах, вместо тёмной и красной драпировки – арки в стенах, откуда плясали солнечные зайчики и пахло зноем. Мне всё привиделось…

Кухня. Последний форпост трезвого разума и вменяемости некоего Роллинза. Столовая комната, теперь не напоминала уютное, однако архаичное общежитие со скатертями в горошек и керосиновыми лампами. Вполне современное помещение, ремонтированное и благоустроенное. Интерьер, о котором мечтает любая домохозяйка, пролистывающая каталог. От вида комплектации пластикового гарнитура и встроенных шкафчиков моё сознание помутилось вдвойне. Что есть реальность, а что бутафория? Но твою ж налево, я взаправду видел деда. Вон там он сидел, а вон там благоухала рыба. А что тогда я захавал? Вроде бы вкусное печенье…