Зачем коту копыта? - стр. 27
– Эдик, дорогой! Какая же из нее ведущая актриса? У нее нервы ни к черту! – обратилась Таня уже к режиссеру.
Вилли, а за ним и прибывшие артисты вошли в отель, который сразу поразил гостей дорогой отделкой. Кожаные диваны, ресепшен в темном дубе, скрытая подсветка, итальянская мозаика на полу и тяжелые бра из латуни по стенам. А посередине холла был установлен фонтанчик – писающий мальчик. Вилли положил вещи Груни в углу и двинулся к стойке, чтобы распределить номера. Русская труппа облепила его со всех сторон.
– А номера одинаковые? А на сколько человек? А ванная или душ? А какой вид из окна? А точно все условия одинаковые?
Одна Аграфена стояла отстраненно и не рвалась в бой.
Вилли, казалось, ничто не могло вывести из себя. Совершенно не повышая голоса, он всех усмирил:
– Для вас забронировано крыло с видом на Дунай на втором этаже. Номера одинаковые, рассчитанные на двоих. Расселяться можно вдвоем и по одному, если хотите – втроем, тогда принесут дополнительное спальное место.
Народ кинулся расхватывать ключи от номеров и делиться на пары. Тут-то и возникла непредвиденная ситуация – энное количество народа захотело жить отдельно. Например, сладкая троица Татьяна, Эдуард и Настенька. В итоге расселились все, кроме Аграфены и ведущего артиста Николая Еремеевича. Вилли повернулся к ним.
– Мы не являемся парой, – сразу же предупредила Груша. – Но я выросла в советских условиях, прошла лагеря, я имею в виду пионерские, и студенческие сборы, когда по двадцать человек в палатке, так что согласна на любые условия. То есть в быту я абсолютно неприхотлива.
– Я, конечно, тоже, – подал голос Николай Еремеевич. – Груня – человек мирный и порядочный, я готов делить с ней номер. Приставать не буду, давно не по этой части. Только боюсь, ей не понравится мое соседство – я храплю.
– Ширму можно поставить между кроватями… – неуверенно предложила Аграфена.
Вилли посмотрел на ключ у себя в руках с номером двадцать четыре и протянул его Николаю:
– Там кровать одна. Держите! А девушку я пристрою.
– Вы не обидите Груню? – забеспокоился Николай. – Она ведь у нас – душа театра! Если вы ей предложите номер хуже, то лучше я туда пойду.
– Я похож на мужчину, способного предложить женщине что-то худшее?
– Нет, сэр! – козырнул Николай Еремеевич, звякнул ключами и удалился.
Аграфена выждала время и осмелилась поднять глаза на хозяина отеля.
– Все расселены? Я одна осталась?
– Одна.
– И куда меня?
– Отель очень популярен, – издалека начал Вилли.
– Я и не сомневаюсь. Он необыкновенно красивый и расположен в сказочном месте.
– Спасибо, я это тоже всегда отмечал. Мог бы жить в любой стране, в любом отеле, но привязан именно к нему. Хотя, конечно, Венгрия для меня – особая страна, считаю ее родиной.
– А я нигде не бывала… Моя родина – Россия… – переминалась с ноги на ногу Аграфена.
– Я чувствую себя неловко, потому и затягиваю то, что должно случиться, – признался Вилли.
– А что должно случиться? – заволновалась Груша.
– Я должен заселить вас.
– Я уж испугалась… – Она выдохнула. И догадалась: – Свободных номеров больше нет? Ничего страшного, я готова разместиться, где скажете, хоть в подвале. Мне все равно.
– Можно было бы поселить вас в любом отеле, но не думаю, что это хорошо – отрывать вас от своих. Знаете что, пошли! – Вилли подхватил ее вещи и поспешил по коридору.